Не мой

Так вот о художественном фильме «Немой» режиссёра Данкана Джонса. Как известно, Джонс вынашивал идею sci-fi нуара (изначально синопсис укладывался буквально в одно предложение: главный герой, лишённый возможности говорить мужчина, разыскивает любовь всей своей жизни в Берлине будущего) с 2009 года. В сущности, с момента своего громкого дебюта «Луна 2112». Срок солидный. За это время успели случиться и «Исходный код» (что плюс), и «Варкрафт» (что минус). Учитывая финансовую поддержку Netflix, что автоматически гарантировало должный уровень творческой свободы, путь к заветной мечте был расчищен. Только вот с мечтой этой с момента замысла до момента реализации явно что-то случилось.

У Джонса получилась классическая претенциозная скукотища в антураже «Бегущего по лезвию». Очевидно, что содержательная сторона вопроса должна была соответствовать критериям классических нуаров середины 20 века. Экшена в буквальном, голливудском смысле слова и не ожидалось. Но ожидалась, как минимум, внятная история с выстроенной системой мотиваций героев, вкусными деталями и смысловой подкладкой. На деле: ни первого, ни второго (тут с некоторыми оговорками, и благодарить за это стоит в первую очередь артистов Радда и Теру), ни третьего. Внутренний мотор повествования работает вхолостую, начиная с завязки и заканчивая финалом.

Понятно, что режиссёр ставил перед собой задачу ровно противоположную, но получилось, как получилось. И никакие былые заслуги и изначальный кредит доверия тут не могут быть аргументами со стороны защиты. Вполне возможно, Данкан Джонс банально перегорел. Творческие дедлайны, когда надо делать здесь-и-сейчас, зачастую плодотворней подобных долгостроев.

И главное, винить в случившемся, кроме себя, совершенно некого. Осталось лишь сделать правильные выводы и двигаться дальше.

Подробнее

Цена вопроса

На этой неделе в прокате стартовал художественный фильм «Все деньги мира» режиссёра Ридли Скотта, и по этому поводу хочется сказать несколько слов. Картина основана на реальных событиях. В 1973 году в Риме был похищен внук миллиардера Пола Гетти (грандиозный Кристофер Пламмер), похитители потребовали выкуп в размере 17 миллионов долларов. На что получили жёсткий отказ. Гетти не был готов платить ни цента. Переговоры вели мать мальчика Абигейл (Мишель Уильямс) и помощник сварливого старика Флетчер Чейз (Марк Уолберг).

Последние годы режиссёр Скотт бродил то в мире будущего («Марсианин», «Чужой: Завет»), то в библейском прошлом («Исход: Цари и боги»), и вот — не просто сказ о чём-то, так сказать, настоящем, а inspired by true events, как пишут в таких случаях в начале фильма. С одной стороны, есть поле для манёвра, для интерпретаций, с другой, так или иначе нужно держаться исторической канвы, не забывать об исходных данных. Англичанин выбирает нечто среднее (назвать это золотой серединой было бы преувеличением): в «Деньгах» есть дословные цитаты из интервью реальных действующих лиц, в то же время — n-ное количество бросающихся в глаза жанровых допущений.

Единственным настоящим магнитом разворачивающегося действа является Пол Гетти, человек сомнительных моральных качеств, но с железобетонной жизненной философией. С ней можно спорить, не соглашаться, возмущаться. Однако именно он задавал правила игры, следуя своим собственным заповедям, связанным с тратой и зарабатыванием денег. Здесь действительно есть драматургический конфликт (что важнее: человеческая жизнь или…), есть повод для рефлексии. Артист Пламмер создаёт очень яркий образ, затмевающий всех и вся.

Для сэра Ридли «Все деньги мира» стал хорошей возможностью вспомнить былое. Добротная история, отличный кастинг, проверенный соратник Дариуш Вольски в кресле оператора-постановщика. Получилась пусть не мастерская, но совершенно точно мастеровитая работа, за которую не должно и не может быть стыдно. Все на своих местах, разыграно как по нотам, что ещё надо? Такие фильмы не врезаются в память на долгие годы, но уж коль вспомнишь, то воспоминания эти будут со знаком плюс.

Подробнее

Драку заказывали?!

А вот художественный фильм «Драка в блоке 99» режиссёра С. Крейга Залера, который в 2015-м запустил во всех своим «Костяным томагавком». Заметно постройневший артист Вон играет Брэдли Томаса, сурового мужчину, решившего пополнять семейный бюджет (красавица-жена вот-вот должна разродиться долгожданным первенцем) курьерской доставкой наркотиков. Попав в полицейскую засаду, он оказывается в тюрьме. Там его навещает Удо Кир, поясняющий новый расклад: сев на нары, Брэдли подставил серьёзных людей, и теперь у них есть одна просьба. В качестве аргумента — видео с похищенной беременной женой…

Рассказывая, в общем и целом, проходную (сюжетно) криминальную историю, режиссёр Залер наводит в кадре метафизического ужаса, благодаря чему похождения бесстрашного Брэдли Томаса приобретают притчеобразные формы, а предметы быта трансформируются в замысловатую систему знаков-метафор. Делая упор на физическое насилие в его различных проявлениях и формах, режиссёр на самом деле любовно выстраивает (заливает фундамент, шпаклюет стены, накрывает крышу) персональный ад главгероя, погружая туда и зрителей. Это, прямо скажем, малосимпатичное место, но там не заскучаешь.

Интересней другое, как именно Залер плетёт свою повествовательную паутину. На первый взгляд, там нет никаких секретов и подводных камней: упор на средне-крупные планы, умышленная аскетичность монтажных решений, ироничное музыкальное сопровождение. «Проблема» в том, что сии наблюдения никак не приближают к ответу на вопрос как? Работает вроде топором, с внушительным размахом, а конечный результат словно лобзиком выпилен. Магия, не иначе.

Словом, удивительная вещица. Чистый эсхатологический восторг. Режиссёр Залер выскочил как чёрт из табакерки и, судя по всему, обороты сбавлять не намерен. Что интригующе и прекрасно одновременно.

Подробнее

Реакция кошки и скорость мангуста

На этой неделе в прокат выходит художественный фильм «Чёрная пантера» режиссёра Райана Куглера, и по этому поводу хочется сказать несколько слов. После смерти отца (см. «Первый мститель: Противостояние») наследный принц Ваканды Т’Чалла (Чедвик Боузман) возвращается на родину, где в результате ритуальных боёв за трон становится новым королём. Почивать на лаврах, правда, удаётся совсем недолго. В Южной Корее крупную сделку с оружием готовится провернуть Улисс Кло (фееричный Энди Сёркис), а это значит, что королю Ваканды в очередной раз необходимо примерить костюм Чёрной пантеры.

Каждая новая экранизация комиксов Marvel, вольно или невольно, отвечает лишь на один вопрос: способен ли кто-то привнести в закостенелую систему (недавний 10-летний юбилей — не шутки) переноса графических историй на экран что-то по-настоящему новое? Чаще всего ответ отрицательный. Прошлогодний милейший кинобалаган имени Тайки Вайтити, устроенный на костях бога Тора, выбивался из привычного ряда, но тем самым, будучи исключением, лишь подтверждал правило. В этом смысле, у режиссёра Куглера, автора крепких драм без страха и упрёка «Станция «Фрутвейл»» и «Крид»были определённые шансы. Как минимум, теоретические. Но, увы…

«Чёрная пантера» — это ещё один кинокомикс вселенной Marvel, не лучше и не хуже прочих. Куглер достаточно элегантно (со здоровой долей самоиронии) обыгрывает афро-тему, рисует на песке чуть более сложный внутренний конфликт главного антагониста, но в конечном счёте, всё это идеально укладывается в привычные для продюсера Файги (крёстного отца всей вселенной) рамки и шаблоны. Свобода самовыражения имеет место здесь на уровне ничего не значащих деталей, в совокупности же — очередной конвейерный продукт.

В этом, к слову, нет ничего плохого. Куглера приглашали не для революций и фундаментального сдвига парадигмы, его приглашали в проект, где 99% актёрского ансамбля — афроамериканцы. То есть, свой колорит, своя атмосфера. Он с возложенными на него обязанностями вполне успешно справился, записав в фильмографию не самый стыдный кинокомикс. Однако на фоне предыдущих работ режиссёра это, конечно, детский сад. С рейтингом PG-13.

Подробнее

А вот это я б не ел (с)

На этой неделе в прокат вышел художественный фильм «Призрачная нить» режиссёра Пола Томаса Андерсона, и по этому поводу хочется сказать несколько слов. Это история английского кутюрье Рейнольдса Вудкока (Дэниел Дэй-Льюис), обшивавшего в 1950-е королевских особ. Закоренелый холостяк с первого взгляда влюбляется в официантку Альму (Вики Крипс), забирая её в свой большой дом в центре Лондона. Девушка, в отличие от своих многочисленных предшественниц, не соглашается на роль временной музы, а претендует на сердце маэстро…

Шаблонная на первый взгляд канва фильма не должна вводить в заблуждение. Фактически ПТА визуализирует древнюю даосскую мудрость: сложность — это простота, рассмотренная подробно. В почти что хрестоматийном сюжете о Художнике и его Музе режиссёра, как и Вудкока в платьях, интересует текстура. Он медленно раскручивает маховик самой истории, с формальной точки зрения топчась на месте больше часа, но за эти шестьдесят-семьдесят минут (половина хронометража всей ленты!) погружает зрителя на уровень базовых смыслов, которые ему интересны. Далее следует замысловатый кулинарный кунштюк, с одной стороны, ставящей под сомнение увиденное доселе, а с другой — порождающий принципиально иной уровень восприятия истории в целом. Обманка, уловка, фокус-покус, называйте как хотите. Собственно, из таких приёмов почти полностью состоял предыдущий фильм режиссёра — экранизация неэкранизируемой прозы Томаса Пинчона «Врождённый порок». Здесь же всё ещё тоньше, на уровне едва считываемых полутонов.

ПТА мало заботят ответы на формулируемые им вопросы. Должны ли они волновать зрителей — тоже очень большой вопрос. На самом деле, это прекрасная возможность увидеть гения за работой: как формулирует, как мыслит, какой инструментарий использует, а что выбрасывает в корзину. Аналогов конечному результату его работы попросту нет. Опыт уникальный. И речь тут, естественно, не столько о выдуманном кутюрье Вудкоке, сколько о режиссёре Поле Томасе Андерсоне. Каждый фильм которого событие по определению. А в случае с «Призрачной нитью» ещё и великолепный мастер-класс, каким может и должно быть настоящее искусство кино.

Подробнее

Конвой

А вот художественный фильм «Недруги» режиссёра Скотта Купера, в котором конвой армии США во главе с артистом Бейлом (грандиозные усищи прилагаются) депортирует умирающего вождя племени шайенов на его историческую родину в штат Монтана. Что называется, вестерн per se. Кряжистый, толстомясый жанр.

Ещё пять лет назад во время просмотра «Из пекла» (первая совместная работа Купера и Бейла) было ясней ясного, что режиссёр небезразличен к эстетике вестерна, где молчаливые мужчины без лишней суеты решают свои вопросы и проблемы. Когда простой в сущности конфликт — чаще всего надо кого-то убить или за что-то отомстить — формулируется с помощью красивых пейзажей, увесистых фраз и пронзительных взглядов. «Недруги» возникшую в 2013-м догадку подтверждают. Подтверждают на все сто.

Режиссёр Купер, в отличие от своих героев, никуда не торопится. Ведёт свой сказ обстоятельно, со знанием дела. Ближе к середине выясняется, что это не столько история о вынужденной дружбе (как известно, враг моего врага — мой друг) новоявленных граждан США и коренного населения континента, сколько повествование о судьбе человека, капитане Джозефе Блокере. Впрочем, первое не отменяет второго. Озвученные темы не соперничают, а дополняют друг друга, рождая на стыке новые, необходимые автору смыслы.

При такой постановке вопроса основной груз ложится на плечи исполнителя главной роли. А в ней — один из ярчайших артистов своего поколения Кристиан Бейл. Работает в кадре вдохновенно, с полной выкладкой и множеством лицедейских нюансов. Словом, как умеет.

Фильм Купера не совершает прорыва в доселе неизвестные жанровые сферы, но с завидной точностью следует всем писанным и неписанным правилам. Для ценителей — шикарный подарок, для всех остальных, как минимум, повод для просмотра.

Подробнее

Karma Police

На этой неделе в прокат выходит художественный фильм «Убийство священного оленя» режиссёра Йоргоса Лантимоса, и по этому поводу необходимо сказать несколько слов. Стивен Мёрфи (Колин Фаррелл с окладистой бородой), примерный семьянин и талантливый хирург, несколько раз в месяц встречается со странным пареньком Мартином (феноменальный Барри Кеоган). Они ведут ничего не значащие беседы и сидят в кафе. Позже Стивен знакомит молодого друга с женой Анной (Николь Кидман) и детьми. После этого на благополучную во всех смыслах семью начинают сыпаться одна беда за другой…

Режиссёр Лантимос продолжает разрабатывать собственные эстетические нивы, облекая сложные философские вопросы в гротескно-фантасмагоричную форму. С самого начала (действующие лица произносят реплики отстранённо, с минимум эмоций) грек обозначает уровень условности, с которым будет иметь дело зритель во время просмотра «Убийства…». Сюжетная завязка выглядит впечатляюще, одновременно давая понять, что история семьи Мёрфи — территория мифов и художественных гипербол. Реализм Лантимоса, если и интересует, то лишь в качестве фоновых деталей (одежда, предметы быта и т.д.). Прежде всего режиссёра занимают смыслы, содержательная сторона вопроса — важна, но вторична.

Не надо обладать богатой эрудицией, чтобы обнаружить в сюжетных ходах картины очевидные отсылки к древнегреческому мифу о царе Агамемноне, убившем во время охоты оленя, хозяйкой которого была богиня Артемида. Лантимос, собственно, этого и не скрывает. Для него это часть культурного кода предков, впитанного с молоком матери. Интересней (и важнее всего), как именно он работает с этим материалом. И тут могут прозвучать лишь комплименты, переходящие в овации!

В кадре режиссёр создаёт уникальное пространство, где все знакомые предметы и атрибуты начинают жить какой-то новой, доселе невиданной жизнью. Нельзя не отметить и тончайшую работу с жанровыми регистрами, которые Лантимос переключает быстро и очень точно. Драма, триллер, хоррор, притча… При этом, естественно, это в первую очередь авторская работа. Обращение к жанровому инструментарию — игра в кошки-мышки с ожиданиями зрителя.

«Убийство…» просто обречено стать культовым фильмом. Без всяких скидок и оговорок. Второй раз подряд режиссёр Лантимос снимает картину бесспорных художественных достоинств, оглушительного качества и воздействия. Остаётся лишь снять шляпу и сказать «Браво!»

Подробнее

Колесо обозрения

На этой неделе в прокат вышел художественный фильм «Колесо чудес» режиссёра Вуди Аллена, и по этому поводу хочется сказать несколько слов. На дворе 1950-е. В парке аттракционов на Кони-Айленд в маленькой квартирке ютится семья Джинни (Кейт Уинслет) и Хампти (Джеймс Белуши), воспитывающая сына Джинни от первого брака, маленького пиромана Ричи. Проблем становится ещё больше с появлением дочери Хампти Каролины (Джуно Темпл), сбежавшей от мужа-мафиози. Её разыскивают подельники супруга, разыскивают с одной единственной целью — отправить девушку на тот свет…

В отличие от «Светской жизни», где совсем не комедийный сюжет, тем не менее, был обрамлён ироничными виньетками, новый фильм Аллена не содержит полушутливых интонаций. Это драма без всяких оговорок и допущений. Сам режиссёр устами персонажей проговаривает курс, которым идёт его «Колесо чудес». Один из главных героев, спасатель на пляже Микки (Джастин Тимберлейк), имеет литературные амбиции и восхищается творчеством Юджина О’Нила, когда-то заявившего, что его интересуют люди, ослабевшие духом в бесконечной борьбе за существование. Джинни и Хампти — как раз из таких!

В свои 82 года Вуди Аллен с былой прыткостью продолжает конструировать сюжеты о человеческих чувствах, страхах и пороках. Меняются интонации (когда-то смешнее и легковесней, когда-то, как сейчас, серьёзно и без шуток), содержание — неизменно. Будучи убеждённым атеистом (на самом деле, скорее агностиком), американский классик воспринимает жизнь и Судьбу, как набор случайных совпадений, где вчерашнее везение может обернуться завтрашним фиаско. И наоборот. Всё это есть и в «Колесе…». Плюс выдающиеся актёрские работы Уинслет и Белуши.

В какой-то момент может и вовсе показаться, что перед нами одна из лучших работ режиссёра за последние 5-7 лет. Но финал всё расставляет по своим местам. Превосходные степени стоит отложить в сторонку, что не отменяет самого главного: режиссёр Аллен по-прежнему в шикарной форме.

Подробнее

Семейный портрет в интерьере

Да, так вот о художественном фильме «Хэппи-энд» режиссёра Михаэля Ханеке. Пожалуй, впервые в карьере хмурый австриец демонстрирует на экране (и за ним) некое подобие улыбки. Ироничной, местами злой, и тем не менее…

Под прицелом герра Ханеке оказывается институт семьи (Трентиньян отец, дети Юппер и Кассовиц), олицетворяющий здесь помимо себя самого и старушку Европу: парадный фасад, гниль и разложение внутри. Смотря на происходящее глазами тринадцатилетней девочки (дочка от первого брака персонажа Кассовица), режиссёр препарирует наивно-романтические представления о семейных узах. Точнее, показывает закулисье, где лёгкие девиации соседствуют с привычными для всех бытовыми неурядицами.

В отличие от предыдущих картин Ханеке, где важные и глубокие мысли проговоривались с максимально серьёзным выражением лица, «Хэппи-энд» совсем не дидактичен. В некотором смысле, перед нами комедия положений (естественно, с учётом фигуры режиссёра). Юмор здесь льёт воду на привычные для австрийца мельницы, местами похоже на последний анекдот перед расстрелом, что не отменяет очевидного: 75-летний классик может и пошутить, хмыкнуть в седую бороду. Можно не сомневаться, это не случайное стечение обстоятельств, а продуманная стратегия. Более того, добавляя картине постмодернистского запала, режиссёр тут и там оставляет ссылки на своё славное творчество («Любовь», «Пианистка», «Видео Бенни», «Время волков»). Самоцитирование, как известно, не порок. Особенно, если к месту и с ребяческим задором.

Словом, герр Ханеке решил отдохнуть и развеяться. На уровне смыслов — повторился, содержательно же продемонстрировал если не новые краски, то полутона. В сущности, ничего иного на экваторе восьмого десятка, кроме как улыбаться краем губ, и не остаётся. Всё главное о человеке и социуме Михаэль сказал ещё в 1990-2000-е.

Подробнее

По кусочкам

Посмотрел сериал «Мозаика» Стивена Содерберга, и об этом необходимо сказать несколько слов. Сразу стоит сделать важную методологическую оговорку, на HBO была показана (и, соответственно, просмотрена) телевизионная версия глобального мультимедийного проекта, фактически позволяющего зрителям вести самостоятельное расследование. С помощью приложения Mosaic from Steven Soderbergh (к сожалению, работает только на территории США) пользователи самолично выстраивают нарратив истории, погружаясь в куда большее количество деталей, нюансов и улик, чем может дать телеверсия HBO. Проще говоря, сериал «Мозаика» — лишь часть общего пазла, придуманного и собранного Содербергом.

И тем не менее. 6 часов экранного времени от режиссёра Содерберга, оператора Питера Эндрюса и великой женщины-монтажёра Мэри Энн Бернард — более чем серьёзный повод для разговора. И тут есть о чём поговорить и на что посмотреть. Имея за плечами колоссальный телевизионный опыт («Больница Никербокер»), Содерберг, тем не менее, не идёт протоптанными, хорошо известными тропами, а закручивает новую драматургическую спираль, где содержание и форма лишь временами гармонично сосуществуют, но больше — борются за лидерство. Детективная составляющая раскачивается, «просыпается» отнюдь не сразу. Полноценное движение начинается только в третьей серии, то есть на экваторе сезона. Но скучать не приходится. Это время — два с половиной часа — нужно режиссёру для создания соответствующего настроения. Немного сонливого, вязкого, убаюкивающего. Зато после начинается полноценное расследование, где каждая из версий будет иметь право на существование, а итоговый вердикт может быть подвергнут законному сомнению. Вопрос «Содерберг снимал про что? или как?» не имеет однозначного ответа, даже несмотря на то, что американец-многостаночник в 8 случаях из 10 ставит на первое место именно эстетику.

Сейчас полным ходом идут разговоры о разработке второго сезона (по некоторым данным он уже разрабатывается). Хватит ли пороха у режиссёра для продолжения банкета в таком формате — неизвестно. Но с первым сезоном всё получилось на отлично. Концентрированный Содерберг, без примесей.

Подробнее