БЛОГ СТАНИСЛАВА НИКУЛИНА О КИНО
Был Гарет Эванс с «Рейдом», были Стахелски—Литч с «Джоном Уиком», был Илья Найшуллер с «Хардкором». Теперь пришло время режиссёра Чона Бён-гиля.
И тут важно понимать, что тот же Стахелски в третьем «Уике», прямо скажем, одну сцену из «Злодейки» Бён-гиля позаимствовал. То есть южнокорейский товарищ тёртый калач, не вчера родился.
Посмотрел художественный фильм «Спайдерхед» (так называется лаборатория-тюрьма, где разворачиваются события) режиссёра Джозефа Косински. Крис Хемсворт здесь ставит опыты над преступниками, согласившимися участвовать в эксперименте. С их обязательного согласия им вводят новые виды то ли психоделиков, то ли галлюциногенов (скорее всего и то и другое), после чего внимательным образом наблюдают за их реакциями. Реакции, как не сложно догадаться, могут быть самыми разными, от бурного восторга до суицидальных приступов…
Режиссёр Косински до сей поры работал с «крупной» формой. Будь то сиквел «Трона», «Обливион» или новенький «Топ Ган». Крупными бюджетами его не напугать. Здесь же, в этом смысле, всё значительно скромнее. Практически камерная история, действие которой 90% экранного времени ограничено четырьмя стенами. Что неплохо само по себе. Напротив, именно в таких условиях многие и проходят проверку на прочность. Какими-то «красивостями» зрителями не отвлечь. Возможен, что называется, только предметный разговор.
Разговор этот — как таковой — авторы ведут вполне уверено, но этим в итоге всё ограничивается. Здесь есть размышления о свободе воли, роли фармакологии в нашей жизни, искусственном или естественном происхождении чувств, которые человек, естественно, принимает за собственные и т.д. Нужные слова проговариваются, удочки на «подумать» закидываются, но, увы, чего-то не хватает.
В какой-то момент возникает ощущение (к финалу оно крепнет), что разговор этот затеян ради самого разговора. Когда поговорили и разошлись. Каждый на своём участке сделал свою работу на крепкую четвёрку, и вроде как достаточно. Большего не требуется. Но… требуется. Магии не возникает. «Спайдерхед» похож на классический доклад коммунистического партсобрания (да и нынешние недалеко ушли): в процессе ещё может быть хоть сколько-нибудь интересно, по окончанию же — белый лист, никаких воспоминаний.
Сделано с умом и не бесталанно (в этой части к Косински вопросов давно нет), но слишком расчётливо. Как будто повинность выполняли…
Да, так вот пару слов о художественном фильме «Прорваться в НБА» режиссёра Джеремайи Сагара, где Адам Сандлер (ещё одна драматическая роль артиста после недавних «Неогранённых драгоценностей») играет подуставшего от профессиональной деятельности баскетбольного скаута, случайным образом нашедшего на дворовой площадке в Испании настоящего самородка.
Классическая, в общем-то, спортивная драма, но разыгранная как по нотам. Всё и все здесь на своих местах. В первую очередь — Сандлер. Не сказать, что всю картину тащит на себе, но вне всяких сомнений является ключевой фигурой. Не только на содержательном, но и смысловом уровне. Смотрится как влитой. Никаких намёков на комедийный бэкграунд.
Очарование всему действу, как и всегда впрочем, в первую очередь придаёт крепко сбитая сюжетная основа. На уровне мотиваций, действий, «внутреннего мира» героев. Какого-то излишнего драматизма авторы не создают, однако все необходимые для таких историй конфликты имеют место. Штампов и клише не избежали, но в пределах допустимой нормы. Законы жанра никто не отменял.
Тот случай, когда инди-режиссёр (у Сагара, строго говоря, всё впереди) сумел найти полутона для канонической истории преодоления и достижения поставленных целей. Такое очень любят награждать на разного рода премиях. И тут тоже есть шанс, если к концу года фильм не затеряется среди других более-менее очевидных «соперников».
Добрался до третьего сезона анимационного сериала «Любовь, смерть и роботы» Тима Миллера. Создатели заранее объявили, что третий сезон будет последним (при желании, понятно, эта музыка могла стать вечной), что, в общем-то, настраивало на определённый лад. Ведь второй сезон супротив первого оказался более чем посредственным. Выглядело всё это так, как будто через силу рождалось, когда не творческий порыв вперёд гонит, а необходимость. В этом контексте сезон № 3 в любом случае ставит точку, очевидным образом отвечая на вопрос о качестве антологии в целом.
И надо признать, что продюсеры Миллер и Финчер на третьей попытке снова взяли вес. В сезоне 9 серий, откровенно слабых нет вообще, а вот насчёт лучших можно дискутировать (что само по себе хорошо). В память совершенно точно врезаются, как минимум, три: «Плохая поездка» Дэвида Финчера, «Ночь мини-мертвецов» дуэта Биси — Лайон и «Джибаро» Альберто Мьельго. Совершенно не похожие друг на друга истории, со своей уникальной визуальной эстетикой и крепкими сюжетами. Одно удовольствие. Когда не тянут резину, растягивая пятиминутные очевидности на час, а строго по делу и с большим вкусом.
То есть второй сезон можно с полным на то основанием считать недоразумением, ошибкой резидента. Если охватывать антологию ретроспективным взглядом, с высоты птичьего полёта — достойнейшая работа настоящих художников. Главное в таких случаях вовремя сказать «стоп», что и было сделано. Думается, единственно верное решение. Ушли с высоко поднятой головой.
Режиссёр Косински это всегда, как минимум, любопытно.
В продолжение разговора. Нехитрая арифметика.
Количество номинаций:
Netflix — 27 (10 фильмов)
Warner Bros. — 16 (2 фильма)
Walt Disney — 9 (6 фильмов)
MGM/UA — 8 (4 фильма)
20th Century Studios — 8 (2 фильма)
Focus Features — 7 (1 фильм)
Searchlight Pictures — 7 (3 фильма)
Apple TV+ — 6 (2 фильма)
Выводы? Да никаких выводов.
Да, так вот о сериале «Игра в кальмара» режиссёра Хван Дон-хёка, где некая таинственная организация собирает представителей социального дна на чудо-острове для участия в детских играх со смертельным исходом и очень большим денежным вознаграждением. Единственный нюанс: достанется это вознаграждение одному единственному победителю, все остальные к тому моменту будут мертвы.
Применительно к детищу режиссёра Дон-хёка в последнее время (спасибо бесконечным новостям о рекордах в части просмотров) задаётся только один вопрос, о природе возникшего вокруг сериала хайпа, что оттеняет собственно художественную составляющую проделанной авторами работы. А с этим у «Игры в кальмара» дела обстоят вполне себе. Главное тут избежать синдрома завышенных ожиданий.
Дон-хёк «включает» левацкую повестку, выстраивая сюжет вокруг очевидного противостояния бедных (и уже не гордых) и зажравшихся богачей, веселья ради готовых поиграться с человеческими жизнями, не задумываясь об их цене и ценности. Впрочем, такая постановка вопроса уместна лишь при первом поверхностном взгляде, на самом деле всё несколько сложнее. Угнетаемых, имеющих за плечами не то что шкафы, а скорее контейнеры со скелетами, никто ни к чему не принуждает. Всё абсолютно добровольно. А дальше — начинается территория морально-этических смыслов, где чаще всего и в конечном счёте побеждает банальный естественный отбор. Именно это сочетание — добротная детективная составляющая плюс наблюдения из области социальной философии — и даёт в итоге нужный эффект, когда смотрится в охотку и поразмышлять есть о чём.
Первого тут, конечно, больше чем второго, но таковы, пожалуй, законы жанра. В обратном случае Дон-хёк написал бы трактат-манифест и выложил бы в Сеть. Его задача, однако, этим не ограничивалась. В первую очередь, надо полагать, режиссёр планировал развлечь почтенную публику. Что у него получилось, а на уровне смыслов каждый унесёт ровно столько, сколько сможет и посчитает нужным.
В сухом остатке, очень нестыдная работа, получившая чуть больше внимания, чем, возможно, планировала. Значит есть запрос на социальную справедливость, которую особенно сейчас днём с огнём не сыщешь. Дон-хёк лишь подсветил общую канву ведущихся дискуссий, уложив их в более чем удобоваримую обёртку. И получилось это у него лучше и лучше многих. А значит уже не зря.
Классический летний блокбастер. Только от Netflix.
Зачем-то посмотрел художественный фильм «Последний наёмник» режиссёра Давида Шарона, артист Ван Дамм играет отставного Рэмбо, возвращающегося с полей (а точнее из Монголии транзитом через Украину) в Париж ради спасения сына, которого он никогда не видел.
Ну, ожидаемая в общем-то вышла история. Ощущение, что сюжет писался второгодниками, которых в школе оставляют на продлёнку, при этом всё, естественно, выстроено вокруг вандаммовской киномифологии с бесконечными подмигиваниями. Такой подход идеально бы сработал для, скажем, 30-минутной короткометражки, для фильма продолжительностью почти 2 часа — уже сложнее. При этом для самого бельгийца это вполне удачный выбор. Самоирония в 60 лет, когда золотые годы карьеры остались в конце 80-х — начале 90-х, дело хорошее и, пожалуй, единственно верное. Тут изначально нет никаких намёков на серьёзность, поэтому — чистый fun, ни к чему не обязывающее дуракаваляние. Вопрос о качестве этого дуракаваляния лучше оставить за скобками.
Если вдуматься, режиссёр Шарон проделал в заданной для самого себя системе координат вполне сносную работу. Случилась жанровая безделушка. Но даже с учётом этого — строго на любителя.
С козырей заходят:
Студия режиссера Стивена Спилберга Amblin Partners договорилась о выпуске фильмов на платформе Netflix. Об этом сообщается на сайте стримингового сервиса.
Две компании объявили о партнерстве, согласно которому для Netflix будут выпускаться две полнометражные картины в год. Возможно, в разработке некоторых фильмов примет участие сам Спилберг.
Ранее две компании вели совместную работу над фильмом «Суд над Чикагской семеркой», который был номинирован на «Оскар» в шести категориях. Кроме того, в настоящее время они готовятся к съемкам кинокартины Брэдли Купера «Маэстро».
Это к разговору о качестве «контента».