Посмотрел новый фильм Яна Шванкмайера «Насекомые» — условную экранизацию пьесы братьев Чапек «Из жизни насекомых». Чешский классик в свойственной ему манере ироничного лукавства выворачивает наизнанку (и одновременно эту изнанку демонстрирует) сам процесс переноса литературного слова на театральные подмостки и киноэкраны. Получилось забавно, местами остроумно, но с печатью общей усталости мэтра.

Ремарку об усталости не стоит воспринимать как констатацию «в лоб». Учитывая возраст, Шванкмайеру 83 года, задору классика позавидовали бы многие. Но, когда речь заходит о новых работах авторов такого уровня и масштаба, волей-неволей параллели с прошлыми свершениями проводишь. И как раз в этом смысле «Насекомые» больше напоминают ловкую скороговорку, нежели по-настоящему важное высказывание.

С другой стороны, не стоит и усложнять. Шванкмайер — сюрреалист с полувековым стажем. Его взгляд всегда был обращён на неочевидное, и говорил он об этом не с профессорской кафедры, а из условного пражского бара, то есть весело и хулигански.

Словом, для знакомства с творческим наследием режиссёра «Насекомые» — выбор опрометчивый. Но для всех поклонников чешского классика просмотр строго обязателен.

Так вот о художественном фильме «Лето» режиссёра Кирилла Серебренникова, в котором молодой Виктор Цой (Тео Ю) заглядывает в гости к Майку Науменко (Рома Зверь) и заглядывается на его жену Наталью (Ирина Старшенбаум).

Нет ничего проще, чем пригвоздить к картине (к слову, многие уже успели это сделать) ярлычок «поколенческое кино» или «фильм-настроение», тем самым, уводя разговор о содержательной стороне дела в область красивых метафор и ярких, но мало что объясняющих определений. Доля истины в такой постановке вопроса, безусловно, есть: Серебренников создаёт на экране манящую атмосферу творческой свободы, юношеской бесшабашности и бурлящих эмоций. Однако, учитывая контекст — Ленинград начала 1980-х, культовые фигуры отечественной рок-музыки — вся эта визуальная поэтика не может отменить фундаментального диссонанса: о Майке и Цое нам рассказывают с помощью «ритмов зарубежной эстрады» (T.Rex, Лу Рид, Игги Поп, Дэвид Боуи).

Можно ли пропустить это мимо глаз и ушей? Наверное можно. Но почти невозможно. В какие-то моменты (прекрасно придуманные и отлично снятые) фильм «Лето» превращается в самый настоящий мюзикл. И поют там не песни «Кино» и «Зоопарка», а песни культовых британцев и американцев. Этакий музыкальный космополитизм. Хорошая идея, только вот в общую канву повествования вписывается с трудом.

Сценаристы Михаил и Лили Идовы придумали очень условное время (к времени историческому имеющее, скажем мягко, очень опосредованное отношение), поместив туда живых, исторических персонажей. В итоге получился странный микс хипстерской формы и советского содержания. Экспортный вариант, когда цепляет «как», а атрибуты и признаки времени носят скорее декларативный характер. Декларативный на смысловом уровне. Речь, естественно, не о костюмах, посуде или автомобилях.

Для режиссёра Серебренникова «Лето» вряд ли станет вехой в фильмографии. Скорее это тот случай, когда большой автор решил не ставить перед собой по-настоящему амбициозных художественных задач, а руководствовался интуицией. И она не подвела. Вопросы способна вызвать лишь сценарная основа, к реализации — вопросов никаких. Талантливо и со вкусом.

P.S. Говоря о «Лете», невозможно проигнорировать контекст создания фильма. Монтажом режиссёр занимался, находясь под домашним арестом. То есть в условиях неподобающих. Тем ценнее результат, и понимание того, что в других обстоятельствах картина могла оказаться ещё тоньше и лучше.

На этой неделе в прокате стартовал художественный фильм с чудным названием «Как разговаривать с девушками на вечеринках» режиссёра Джона Кэмерона Митчелла, и по этому поводу хочется сказать несколько слов.

Это тот случай, когда слов и правда будет несколько, поскольку всё на поверхности, всё на виду. Талантливый режиссёр Митчелл экранизировал рассказ (совсем небольшой) Нила Геймана, что на уровне постановки задачи, как минимум, интригующе. Но реализация, увы, получилась из серии «ни вашим, ни нашим». То, что на бумаге читается с интересом, на экране оборачивается смысловой, пусть и визуально красивой, какофонией.

Гейман, в сущности, написал занятный анекдот, рассчитанный, если говорить честь по чести, на 20-минутную короткометражку. Митчелл же превратил его в полнометражный фильм, что заметно. И заметно со знаком минус.

Получился этакий наркоманский трип. Весёлый, взбалмошный, но совершенно необязательный. Тут некому сопереживать во время просмотра, и не о чем думать после. Надуманно, а временами и попросту скучно.

По сравнению с работами нулевых («Хедвиг и злосчастный дюйм», «Клуб «Shortbus»» и «Кроличья нора») для Митчелла это шаг назад. Ну или прыжок на месте.