«Маллхоланд Драйв» Дэвида Линча
Человек-вспышка
Артист Китон — моё почтение!
Заводной Морриконе
Рубрика «Занимательное киноведение» снова на линии. Оказывается, Эннио Морриконе был максимально близок к сотрудничеству со Стэнли Кубриком, а именно — совместной работе над «Заводным апельсином». Режиссёр сам связался с композитором (Кубрика восхитил саундтрек к «Следствие по делу гражданина вне всяких подозрений» Элио Петри), тот дал своё принципиальное согласие. И пропал (Стэнли, не Эннио).
Чуть позже выяснилось, что Серджио Леоне сказал Кубрику, что Морриконе продолжает работать над саундтреком «За пригоршню динамита», из чего тот сделал вывод, что их рабочие графики не совпадают. Что не соответствовало действительности. Музыка к фильму Леоне была полностью написана и Морриконе занимался сведением.
По словам композитора, «Заводной апельсин» был единственным фильмом, о неучастии в работе над которым он искренне жалел.
P.S. Кроме всего прочего, оба — Кубрик и Морриконе — на полупрофессиональном уровне играли в шахматы. Нет никаких сомнений, что партию-другую раскидали бы.
Fast X
Теперь семейные скрепы на прочность проверяет артист Момоа.
Джаст ду ит
Режиссёр Аффлек вышел из сумрака.
Сила одиночки
Да, так вот о сериале Copenhagen Cowboy режиссёра Николаса Виндинга Рёфна, в котором молодая девушка Миу волей или неволей (этот вопрос до определённого момента остаётся открытым) наводит порядок в криминальном мире столицы Дании.
Рёфн продолжает погружение в эстетику медленного кино, но уже не столь радикально, как это было в «Слишком стар, чтобы умереть молодым». Длинные планы (с разворотами камеры на 360 градусов) тут длинны, однако не бесконечны. А главное, с каждой серией история действительно начинает набирать ход, в результате чего условная тягучесть происходящего трансформируется из временно-пространственной категории в категорию эстетическую. Не стоит сомневаться, что именно такого эффекта — эффекта максимального, тотального погружения — режиссёр и добивался.
Датчанин делает ставку на притчеообразную форму, превращая современный Копенгаген (и его окрестности) в почти сказочные чащи, где в любой момент может произойти, что угодно и с кем угодно. Да и в целом Copenhagen Cowboy больше всего похож на страшную сказку братьев Гримм. Изменилась лишь эпоха: машины, спортивные и деловые костюмы, предметы быта.
И да, здесь по-прежнему очень много неона. Это снова стопроцентное visual porn. И, кажется, этого уже не изменить (впрочем, кто знает; шансы на то, что в какой-то момент Рёфн решит сделать ход конём всё-таки остаются). С другой стороны, это и есть авторский почерк, подход, штришки, которые угадываются в буквальном смысле с первого кадра.
В последней серии есть явная заявка на второй сезон. И, несмотря на то, что Copenhagen Cowboy очевидным образом вещь-в-себе, не требующая какого-то дальнейшего развития, продолжение было бы не лишним. С одним обязательным условием: как и в первом сезоне, все серии обязательно должен снять режиссёр Рёфн.
Лицом к лицу
Посмотрел художественный фильм «В упор» режиссёра Джона Бурмена, абсолютное cult classic, откуда, как из гоголевской «Шинели», вышли все заслуживающие внимания картины о мести. В самом начале молчаливого главгероя Уокера (не меняющий выражения лица артист Ли Марвин) в тюрьме «Алькатрас» подстреливает его бывший подельник, забирая весь денежный куш себе. Но Уокер выживает и начинает мстить. Если точнее, он просто хочет вернуть свою долю — честно сворованные 93 тысячи долларов. Ради этого он готов прикончить кого угодно, невзирая ни на какие табели о рангах криминального мира Сан-Франциско.
Fun fact: «В упор» — один из любимейших фильмов Стивена Содерберга. Это многое сообщает, как о самом Содерберге, так, собственно, и фильме. Поскольку влияние работы Бурмена на любой криминальный фильм Стивена (от трилогии об Оушене до «Англичанина») после просмотра видится не просто заметным, а очевиднейшим. Строго говоря, чтобы представить атмосферу «В упор», достаточно вспомнить атмосферу и настроение упомянутых выше содерберговских работ. Тут, правда, есть важный нюанс. В нулевых и десятых это смотрится через флёр постмодернистских игрищ, а в 1967 году выглядело откровением.
Что сделал Бурмен, есть чуть заглянуть под капот. Взял наработки «новой волны», замешал это всё с нуаровской эстетикой и превратил вопросы содержательно-сюжетного свойства в метафизические. Получилась гремучая смесь. Гремучая и цепляющая. Именно такие фильмы через какой-то промежуток времени культовой классикой и становятся.
Словом, сплошное удовольствие.
Война
«Стыд» Ингмара Бергмана
Вопросы из зала
Великий американский писатель Дэвид Фостер Уоллес (автор исполинского романа «Бесконечная шутка«, и этим, в общем-то, всё сказано) написал в 1998 году для журнала Waterstone’s Magazine статью «Спецэффектное порно» (в оригинале — F/X Porn), посвящённую художественному фильму «Терминатор 2: Судный день» режиссёра Джеймса Кэмерона. И, как вся его эссеистика, это прелюбопытнейшее чтение.
Перво-наперво, Уоллес очень ёмко описывает притчеобразный базис первой части, благодаря которому, собственно, эта история и цепляет (оставляя за скобками атмосферу, экшн и т.д.).
«Т1» строится вокруг великолепной притчи «Встреча в Самарре» — как ирония судьбы: в процессе мы обнаруживаем, что Кайл Риз на самом деле отец Джона Коннора и, следовательно, если бы Скайнет не построил свою туманную машину времени и не послал бы в прошлое Терминатора, то Ризу не пришлось бы отправляться следом за ним в 1984-й и Сара Коннор не зачала бы от него ребёнка. Из этого также следует, что в 2027 году Джон Коннор посылает на миссию в прошлое своего собственного отца и Дж. К. знает, что миссия закончится смертью отца и его (т.е. Дж. К.) рождением. Во всём этом ироническом бардаке есть одновременно и что-то фрейдистское, и ветхозаветное — и это просто невероятно круто для низкобюджетного боевика.
И на этом фоне вся сюжетная эквилибристика сиквела сводится к тому, как именно объяснить, что «злой» Терминатор из первой части во второй стал «добрым» (буквальная причина на поверхности, на других условиях Шварценеггер просто не согласился бы сниматься). И выглядят эти объяснения — так себе.
Кэмерону не удалось — или как минимум не удалось избежать пошлости. Вспомним хотя бы предпосылку, которую он выбрал для «Т2»: Скайнет снова пользуется своей машиной времени (похоже, не такого уж и ограниченного действия) и теперь посылает в Лос-Анджелес девяностых гораздо более продвинутого Терминатора из жидкого металла Т-1000 — на этот раз убить десятилетнего Джона Коннора (его сыграл ужасно раздражающий Эдвард Фёрлонг, у которого голос пубертатно ломается и который совершенно очевидно старше десяти), но отважное человеческое Сопротивление каким-то образом схватило, подчинило и «перепрограммировало» старую модель Терминатора-Шварценеггера, переключив, судя по всему, его процессор с «Уничтожить» на «Защищать», и каким-то образом получило доступ к машине времени Скайнета и снова отправило Терминатора-Шварценеггера назад в прошлое, чтобы защитить молодого Дж. К. от детоубийственных поползновений Т-1000.
И единственный способ как-то замаскировать этот сюжетный колосс на глиняных ногах — нашпиговать фильм спецэффектами, добавив туда классическую историю дружбы.
Ну, строго говоря, нечем крыть. В плане именно сюжетной проработки «Терминатор», «Чужие» и отчасти «Бездна» у Кэмерона были на недосягаемом уровне по сравнению с тем, что он делал дальше. С той оговоркой, что изначальная ироничность «Правдивой лжи», конечно, является неким оберегом от совсем уж агрессивных нападок в данном контексте.
Три цвета
«Сияние» Стэнли Кубрика