По каким-то не до конца выясненным причинам пропустил в прошлом году «Визит» М. Найт Шьямалана. Настало время восполнить пробел. Режиссёр Шьямалан — человек интересной судьбы. Ошеломительно стартовав («Неуязвимый» по-прежнему остаётся главным высказыванием о культуре комикса и его месте в сознании американцев), с 2006-го М. Найт начал заметно буксовать, в итоге скатившись до «После нашей эры».  И вот «Визит». Снятый на сдачу в продуктовом магазине фильм с одной-единственной локацией и очень органичными юными артистами (да и Динна Даннаган с Питером Макробби смотрятся как влитые).

Режиссёр использует уже порядком поднадоевший приём псевдодокументального повествования (мокьюментари), но использует его остроумно, с долей добродушной иронии. Очевидно, что бесконечные «Паранормальные явления» утомили его, едва ли не больше, чем обычных зрителей. В некотором смысле, его фильм — тонкий укол в адрес продюсерского детища Орена Пели.

Но главное достоинство «Визита» не в переосмыслении жанровых установок модного некогда ответвления хоррора, а во внятном формулировании вечного противостояния отцов и детей, когда родительская забота может нанести куда больший вред, нежели холодность и отстранённость. По Шьямалану между родственниками почти всегда (с этим, кстати, можно поспорить) имеется некое поле напряжения, олицетворяющее многочисленные тоталитарные практики, заложенные в основу любого воспитания.  И эта мысль значительно интереснее прочих повествовательных приёмов фильма.

Словом, с осторожным оптимизмом можно констатировать, что режиссёр наконец-то обрёл второе дыхание, найдя выход из очевидного творческого тупика. Трейлеры «Сплита» это только подтверждают.

Ожидая «Прибытия» Вильнёва, захотелось поговорить о его ранних, канадских работах. Например, «Политехе» (хотя и «Водоворот» очень хорош, где рассказчиком выступает разделываемая на столе рыба). Фильм основан на реальных событиях, и посвящён трагедии, случившейся 6 декабря 1989 года в Политехническом институте Монреаля. В тот день Марк Лепин застрелил 14 женщин и покончил жизнь самоубийством. В предсмертной записке свой поступок он объяснил ненавистью к феминизму.

Шестью годами ранее («Политех» вышел на экраны в 2009 году), в 2003-м, на схожую тему высказался Гас Ван Сент («Слон»). И нет никаких сомнений в том, что Вильнёв видел работу старшего коллеги по цеху. Как и Ван Сент, канадец выступает в роли режиссёра-наблюдателя. Он фиксирует события, а не повествует о них. Однако, сама повествовательная структура (и выбранная чёрно-белая эстетика, что всегда требует дополнительной проработки) — значительно сложнее и объёмней.

Вильнёв складывает внушительную мозаику, построенную по принципу зеркальной комнаты. Судьбы главных героев (их трое) имеют многочисленные лакуны, но показанное, тем не менее, создаёт необходимый фон, контекст. При желании режиссёру и вовсе можно выставить претензию: снимаете, господин хороший, о трагических событиях, а внятно ничего ведь и не проговариваете, всё какими-то междометиями и томными паузами обходитесь. Претензия эта, впрочем, скажет больше о зрителе, её озвучившем, нежели о Вильнёве. Он-то как раз чётко знает, чего именно хочет. Хочет и делает, визуализирует на экране.

«Политех» — фильм не о конкретно взятом женоненавистнике, а о природе Зла, которое сидит глубоко внутри каждого из нас. И если совладать с ним уже невозможно, проблема психологическая (и экзистенциальная) трансформируется в проблему социальную. Со всеми ужасными последствиями.

После «Политеха» Дени Вильнёв снял великий фильм «Пожары», после чего был рекрутирован на голливудское поле чудес, где неплохо и комфортно себя чувствует. Редчайший случай! Его инструментарий, пожалуй, уступает инструментарию Содерберга (ещё одного автора, сумевшего идеально вписаться в бездушную студийную машинерию, оставшись при этом самим собой), но свои навыки и умения он отточил до возможного предела. Холодная математичность построений прекрасно сочетается с внутренней эмоцией повествования. В этом знал толк маэстро Кубрик. Что-то подсказывает, что Стэнли (как и всем нам) работы Вильнёва пришлись бы по вкусу.

Посмотрел художественный фильм «Зелёная комната» (в действительности, конечно, «Гримёрка», но будем исходить из официальной локализации) режиссёра Джереми Солнье, снявшего три года назад великий фильм «Катастрофа». Начинающие рок-музыканты (Антон Ельчин и компания) дают концерт в загородном клубе скинхедов-нацистов. И без того опасная гастроль оборачивается настоящими неприятностями, когда ребята оказываются невольными свидетелями преступления. В срочном порядке на место прибывает хозяин заведения Дарси (Патрик Стюарт). Оценив положение дел, принимает решение — молодых рокеров надо кончать…

Режиссёр Солнье берёт с места в карьер без лишней раскачки и продолжительных вступлений. Обозначив пунктиром будущую систему координат (вот нацисты, вот музыканты, вот драматургический конфликт и ружьё на стене, которое, будьте покойны, обязательно выстрелит, когда того потребует ситуация и авторский замысел), он, как тренер Романцев в конце 90-х, начинает резать мясо. В буквальном смысле слова.

Солнье проверяет жанровые границы и установки на прочность. Не ударяется в залихватский постмодернистский пляс, а со спокойным выражением лица фиксирует важные для себя (и зрителя) вещи. Ловко крутит в руках сюжетный кубик Рубика, двигая свою историю таким образом, что под ударом оказываются буквально все персонажи. Его «Комната» — это предельно жёсткое кино о выживании в обстоятельствах, выживания не предполагающих.

В идеальном мире примерно так и должны выглядеть настоящие триллеры: берёт за горло и не отпускает до самого финала. Но об идеальном мире приходится лишь мечтать. Для современного насквозь инфантилизированного мейнстрима работы уровня «Комнаты» — большая редкость. Впрочем, Солнье вряд ли снимал свой фильм для завсегдатаев мультиплексов. Он снимал плоть от плоти авторское кино, аккуратно обёрнутое в жанровый цветастый фантик. И то (содержание) и другое (форма) оказалось на высоте.

Посмотрел художественный фильм «Эволюция» Люсиль Хадзихалилович. После её полнометражного дебюта — удивительной ленты «Невинность» — минуло 11 лет. Другими словами, снимает крайне редко, но меткость производимых «выстрелов» поражает.

«Эволюция» — это фильм-сон о затерянном месте на берегу моря, где молодые матери воспитывают своих сыновей. Однажды один из них попадает в больницу, и привычная картина мира начинает меняться на глазах, раскрывая свои страшные тайны. Говорить о содержании работы Хадзихалилович сложно не только потому, что сновидческое настроение задаёт определённые рамки, но и потому, что основной сюжетный вывих (а это именно вывих, а не поворот) по понятным причинам не подлежит пересказу. При этом в «Эволюции» присутствуют и детективные нотки. Главное открытие уже случилось, но совершенно непонятно к чему это может привести и к чему в итоге приведёт. Впрочем, любые жанровые ярлыки (детектив, хоррор, научная фантастика) здесь не более чем условность. Хадзихалилович рассказала универсальную притчу о взаимоотношениях Матери и Сына. Именно это важнее всего остального.

Люсиль — жена Гаспара Ноэ. Этот факт биографии интересен не просто сам по себе, но и в контексте её и его творчества. Неистовый Гаспар каждой новой картиной пытается (в подавляющем большинстве случаев вполне удачно) расширить визуальные границы кинематографа, экспериментирует, ищет, низвергает былые авторитеты. Хадзихалилович куда академичней. Каждый кадр «Эволюции» — законченная картина, триумф красоты, высчитанной с геометрической точностью. Её фильм сам по себе скуп на эмоции и (во время просмотра) эмоций не вызывает. Ты просто погружаешься в этот удивительный мир и начинаешь в нём существовать, оглядываясь по сторонам и следя за развитием главного действа.

Штучная, словом, вещь. Если говорить о стандартах качества, то спешить Хадзихалилович с новым фильмом не надо. Мы подождём и ещё десять лет. Главное, чтобы на выходе это оказалась работа уровня «Эволюции» и «Невинности».

P.S. К вопросу о красоте. Трейлер.