Суровая, в хорошем смысле слова мужская история намечается. Ну и артист Фаррелл, это в последние годы всегда повод присмотреться к проекту повнимательнее.
Партия сказала «Надо!»
С мест сообщают:
Актер Джеки Чан заявил, что хочет вступить в Коммунистическую партию Китая. Как сообщает издание Global Times, об этом он сказал на мероприятии, организованном государственной Китайской ассоциацией кино, которое было посвящено обсуждению речи Си Цзиньпина по случаю столетия КПК.
В своем выступлении актер сказал, что «горд быть китайцем» и что он «видит величие партии», которая, по его словам, достигает всего, что обещает.
67-летний Джеки Чан — выходец из Гонконга, который до 1997 года (тогда актер уже был звездой) находился под управлением Великобритании. Родители актера были беженцами из материкового Китая. В молодости Чан не одобрял политику Пекина — в частности, в 1989 году он принимал участие в концерте в поддержку протестов на площади Тяньаньмэнь.
Однако после возвращения Гонконга в состав Китая Джеки Чан стал последовательно выступать на стороне официальных властей. Актер, в частности, критиковал Гонконг и Тайвань за то, что их политические модели предусматривают «слишком много свободы». «В последнее время я начинаю думать, что китайцев нужно контролировать, иначе они будут делать только то, что хотят», — заявлял актер в 2009 году. Он также поддерживал цензуру — в том числе своих фильмов, — которую проводили власти Китая.
В 2013 году Джеки Чан стал членом Народного политического консультативного совета Китая — совещательного органа при КПК, в который обычно входят известные и богатые жители страны, лояльные власти, если они не являются членами партии.
Джеки Чан давно критикует акции протеста в своем родном Гонконге. В 2012 году, когда жители города протестовали против намерения Пекина провести школьную реформу и ввести в программу уроки национальной идентичности и углубленный курс китайской истории, актер высказывался за ужесточение законодательства, направленного против митингов. Тогда он заявил, что городу необходим закон, который бы определял, по каким поводам можно протестовать, а по каким нельзя.
В 2019 году, когда в Гонконге проходили многомиллионные протесты против законопроекта, позволяющего экстрадировать преступников в Китай, Джеки Чан долгое время отказывался обращать на них внимание, однажды заявив, что «ничего об этом не слышал». Позже актер сказал, что поддерживает законопроект. Он назвал себя «патриотом Китая» и подчеркнул, что протесты вызывают у него «грусть и депрессию». Помимо этого, Джеки Чан подписал открытое письмо китайских деятелей культуры в поддержку репрессивного закона о национальной безопасности, в котором подчеркивалась необходимость «вернуть Гонконг на правильный путь цивилизации».
За поддержку законопроекта, против которого выступало почти все население Гонконга, Джеки Чан был подвергнут жесткой критике: в независимой прессе города и в соцсетях его называли «предателем» и «двуличным подонком». Один из лидеров Демократической партии Гонконга Ло Кин Хей заявил, что после таких высказываний Джеки Чан, который является одним из самых популярных выходцев из Гонконга в мире, больше не может «ни в каком виде представлять город и его жителей».
Как говорится, верной дорогой идёт товарищ! Архиважно в ближайшем будущем заклеймить позором империалистические устремления США.
Стыд
Нежнейшей любовью любим и артиста Айзека и артистку Честейн (как её можно не любить вообще не понятно; это невозможно), но… сомнительная затея. Для просмотра необходимо вычеркнуть из памяти оригинал Бергмана, а это миссия из невыполнимых. То есть в выигрыше тут будут только те, кто фильм 1974 года не видел. Им можно только позавидовать.
Q & PTA
ПТА с поклонником.
Вне игры
В плохом фильме (тут надо называть вещи своими именами) «Война будущего» режиссёра Криса МакКея, где артист Пратт пытается противостоять гибели человечества, есть занятный product placement. В самом начале — а на дворе Рождество 2022 года — главный герой с семьёй смотрит по телевизору матч чемпионата мира по футболу в Катаре.
Для европейского или отечественного зрителя в глаза может и вовсе не броситься, но, думается, у американцев ничего кроме гомерического смеха эта сцена вызвать не сможет. Во-первых, в штатах есть свой футбол, который принято называть американским. И он — при всём уважении к бейсболу, баскетболу и хоккею — там спорт № 1. Во-вторых… да, собственно, нет никакого во-вторых. Даже под дулом лазерных бластеров тех самых инопланетян ни одна вменяемая американская семья не стала бы смотреть на Рождество по телевизору соккер.
А семья Пратта смотрит. Потому что добрые дяди из Катара дали немного денег людям с Paramount. Тимуру Нуруахитовичу — на заметку.
We Love Each Other So Much
Вдова
На этой неделе в прокате стартовал художественный фильм «Чёрная вдова» режиссёра Кейт Шортланд, и по этому поводу хочется сказать несколько слов.
Сольник артистки Йоханссон, повествующий о событиях между «Первым мстителем: Противостояние» и финальными «Мстителями», и о том, откуда есть пошла русская шпионка Наташа Романофф. Эдакая семейная сага с набором необходимых для вселенной Marvel ингредиентов: злодей, внутренняя драма, масштабная миссия, щепотка юмора. За последнее тут отвечает артист Харбор (Красный страж), единственный, к кому по итогам просмотра нет никаких вопросов и претензий.
Впрочем, никаких вопросов и претензий нет и к остальным действующим лицам, съёмочной группе и продюсеру Файги. Они тут не очень уместны в силу того, что данной вселенной уже не первый год, и базовые характеристики давно и хорошо известны. Ожидать, что каждый новый фильм будет привносить что-то своё конечно можно, но крайне наивно.
У австралийки Шортланд, за плечами которой несколько недурных и совсем не стыдных драматических картин, получился фильм-лего, которому, строго говоря, и режиссёр не нужен. Все составные части под руками (не тобой придуманные и одобренные), остаётся лишь их соединить. Соединить удалось, однако результат вышел из серии ни рыба, ни мясо. По той простой причине, что шпионка Романофф — не сверхчеловек или пришелец из далёких миров, а, так сказать, homo sapiens из плоти и крови. Отсюда когнитивный диссонанс, имевший место и в ансамблевых картинах, но тут расцветший пышным цветом: её вроде как можно убить (ведь даже защитного костюма как у Тони Старк нет), однако понятно, что нельзя. Поэтому — не только поэтому, но и поэтому тоже — никакого сопереживания тут быть не может. Смотришь как компьютерную игру с известным заранее результатом.
Примитивная во всех смыслах история. Можно было бы обойтись и без неё.
И снова дебют
С мест сообщают:
Режиссер Андрей Звягинцев снимет свой первый фильм на английском языке. Об этом сообщается в пресс-релизе продюсерской компании A.R. Content Александра Роднянского, поступившем в «Медузу».
Лента получила рабочее название «What Happens», сценарий к ней Звягинцев пишет вместе с Олегом Негиным, который выступал соавтором его четырех предыдущих фильмов.
Новый фильм будет семейной драмой о расставании. «О любви и нелюбви, сочувствии и его отсутствии, эмпатии и одиночестве, судьбе и предназначении», — отмечается в пресс-релизе продюсерской компании.
Сроки начала съемок и выхода фильма на экраны пока не сообщаются.
Давно пора!
Вэл
Артист Килмер, как говорится, человек интересной судьбы. Обязательно надо будет ознакомиться.
Плюс постер:
Заклинания прошлого
На «Медузе» вышло интервью с Кирилл Семёнычем в преддверии каннской премьеры «Петровых в гриппе». Важные цитаты:
— Я понимаю, что все режиссеры разные: кто-то из них рассказывает собственные истории, доставая из себя сгусток нервов, фантазий. А я, конечно, слишком долго был связан с театром, а русский театр все еще очень логоцентричен, зависим от слова, от пьес, от литературы — слово нас инспирирует, наталкивает на какие-то мысли. Но я постепенно стараюсь изжить из себя эту зацикленность на литературе и мыслить даже не картинками, а визуальной пластикой.
— Мне не хочется никакой публицистики. Через год про этот суд никто не вспомнит. Ошибкой было бы сделать это главным. Главное — вообще другое. Мне этот фильм очень сильно помогал. Я понимал, что вся эта возня с каким-то выдуманным делом, абсурд этот — неважное. Важное — там. Важное — как Петров повернется в кадре, что он скажет, как посмотрит на сына, как мы это снимем, как мы придумаем длинный однокадровый эпизод. Петров и его фантазии мне казались намного важнее, чем все остальное. Сальников тогда был важнее Кафки.
— Мы идем вперед, глядя назад, поэтому мы никак не можем найти новое. В этом есть магический ритуал заклинания прошлого. Мы, наоборот, не хотим нового. Мы все никак не можем сказать: «Все, спасибо, Эльдар Александрович, вы великий гений, но какое-то время мы это кино смотреть не будем». Нет, нам надо заново и заново смотреть этот фильм. День сурка, год сурка, век сурка.
— В рамках кино, кстати, вышла интересная история. Там есть пилюля, которая осталась из прошлого, аспирин 1976 года, кажется, и эта таблетка спасает современного мальчика. Достаточно консервативная, но теплая идея, что прошлое может еще и исцелить. Может убить, но вообще-то может и вылечить, поэтому все не так однозначно и очевидно.