Так вот про художественный фильм «Викинг», продюсерское детище тандема Эрнст — Максимов при участии режиссёра Кравчука, в котором артист Козловский играет князя Владимира, осознавшего под тяжестью междоусобных войн необходимость христианизации Киевской Руси.

Ещё на уровне рекламной кампании (мощной, громкой и вполне эффектной) было ясно, что Первый канал решил продемонстрировать возможности отечественного кинопрома во всей красе. Как минимум, с точки зрения масштаба и зрелищности. И это, о чём следует сказать сразу, получилось. Фильм содержит n-ное количество батальных сцен, снятых на мировом уровне. Со вкусом и со знанием дела. Но главный вопрос всё же в другом. А именно: о смысловой нагрузке многочисленных сюжетных протуберанцев. И тут всё становится несколько сложнее и неочевидней.

Понятно без лишних слов, что Андрей Кравчук снимал не просто исторический боевик, где бородатые мужчины рубят друг другу головы, руки и ноги. Режиссёр хотел выстроить красивую метафору, увязав дела давно минувших дней с актуальными темами дня сегодняшнего. В этом контексте, никаких иных предположений, кроме озвучивания исторической роли православия в жизни русского народа, нет и быть не может. Мол, убивал язычник Владимир, насиловал, грабил. Но, обретя истинную веру, сменил гнев на милость и задал новый вектор развития. Не самая плохая (пусть и плоская и не соответствующая действительности) мысль. Однако в «Викинге» и она подана как-то скороговоркой, когда важнее просто что-то произнести, нежели задуматься о форме и содержании сказанного.

В итоге получилось красиво, но на идейном уровне ничем не лучше новогодних телевизионных шоу, где грустные и уставшие люди пытаются выглядеть бодро и свежо.

Так вот про новую работу режиссёра Роберта Земекиса «Союзники», где Брэд Питт и Марион Котийяр выполняют шпионскую миссию в Касабланке во время Второй мировой. Влюбляются, женятся. Рожают красавицу-дочку, а потом Питту сообщают, что француженка совсем не та, за кого себя выдаёт…

Уже трейлеры давали пищу для размышлений на тему, в каком именно направлении двинется Земекис, экранизируя историю, благодаря которой можно признаться в любви голливудской классике 40-60-х годов. Собственно, вариантов было ровно два. Или «Союзники» это элегантное подношение во славу киножемчужин прошлого или крайне неудачная стилизация без внутреннего стержня. Земекис не ударил в грязь лицом, воплотив первую (выигрышную) догадку. Его фильм — трогательный оммаж наследию Майкла Кёртиса, Джона Хьюстона и т.д.

При этом шпионская тема и (формально) главная интрига картины — не более чем пунктирная линия, рассекающая чуть более масштабное полотно. Очевидно, режиссёр Земекис снимал фильм о семье и — шире — хитросплетениях взаимоотношений между Мужчиной и Женщиной. Исторический антураж и сюжетный скелет тут, не то чтобы для отвода глаз, но всё же вторичны.

В прошлогодней «Прогулке» Земекис невероятно мощно начинал, но по ходу развития сюжета сбавлял обороты, переходя с уверенного бега на ровный шаг. В «Союзниках» же режиссёр держит повествовательный темпоритм от начала до самого конца. Дышит ровно, смотрит зорко.

Примерно такого результата и ждёшь от режиссёров уровня Земекиса. В этот раз Роберт не подвёл. Достойно и со знанием дела.

Сегодня в прокат выходит южнокорейский хоррор «Поезд на Пусан», и это повод, как минимум, для маленькой ремарки. Режиссёр Ён Сан Хо дебютирует в кино, имея за плечами несколько анимационных фильмов. Сказать, что это заметно и очевидно, было бы художественным преувеличением, но какая-то лёгкость мысли и ничем не ограниченный полёт фантазии в «Поезде…» имеют место.

Зомби-тематика в настоящий момент не просто популярна, сейчас это полноценный бренд, приносящий внушительные деньги. Когда на территорию, «закреплённую» за Голливудом, ступает условный чужак — интересно даже не то, получится у него или нет, а то, что он может привнести и добавить в этот порядком изученный концепт, состоящий из социальной критики и ничем не замутнённой жанровой принадлежности.

Ён Сан Хо не совершает никаких революций, но соединяет в своём детище экшн «Войны миров Z» и смысловой подтекст «Сквозь снег». Точнее, пытается соединить, что само по себе похвально и небезынтересно.

Назвать «Поезд…» каким-то откровением или настоящим жанровым прорывом не повернётся язык. Но это совершенно точно достойный дебют талантливого аниматора, которому в дальнейшем предстоит занимательный выбор: браться за карандаш или снимать кино.

Так вот о новом фильме режиссёра Мела Гибсона «По соображениям совести», рассказывающем реальную историю рядового Десмонда Досса (Эндрю Гарфилд), отказавшегося во время Второй Мировой от ношения оружия по религиозным соображениям, что не помешало ему в качестве медбрата спасти с поля битвы 75 солдат.

Как говорится, этот день мы приближали как могли. А он (день премьеры), с учётом многочисленных обстоятельств, связанных с буйным нравом и неосторожными высказываниями режиссёра Гибсона, мог не случиться вовсе. Но случился. И Мел, отсидевшись в окопах больше положенного, не подвёл.

«По соображениям совести» словно медицинским скальпелем делится на две половины, совершенно разных, но удивительным образом дополняющих друг друга. Поначалу перед зрителем разворачивается старорежимная мелодрама с классическим набором банальностей про взросление и первую любовь главного героя. В этот момент может возникнуть подозрение (и оно действительно возникает!), что на капитанский мостик большого проекта вчерашний голливудский изгой был допущен с рядом важных оговорок и едва ли не связанными руками. Мол, делай как мы скажем и всё будет хорошо. Но не тут-то было! Вторая часть — разворачивающаяся на поле брани — даёт понять, что пороха у Гибсона с достатком, хоть иди раздавай. Для демонстрации ужасов войны (а война это всегда страх, ненависть, кровь, пот, дерьмо, оторванные конечности и вывернутые наизнанку кишки) режиссёр повышает уровень реализма до возможного предела. Война Гибсона — не гламурная картинка, а репортажная съёмка, где вместо патетического саундтрека лишь звуки разрывающихся снарядов и свист пуль.

При этом размышления режиссёра выходят далеко за рамки лобового столкновения жестокого молоха войны (любой войны) и пацифизма. Гибсон вслед за своим героем пытается понять, где во время этой человеческой мясорубки находится Бог. Десмонд Досс проходит через испытания такого накала, что подводящим под ними черту выводом может быть или тотальный атеизм или непоколебимая вера. Иные варианты тут попросту не предусмотрены, их нет.

Гибсон фокусирует внимание на тех переломных моментах, когда мировоззренческий маятник рядового Досса может качнуться как в одну, так и в другую сторону. Это не просто история христианина, проходящего проверку на прочность в максимально жёстких условиях и обстоятельствах, а прежде всего череда неудобных вопросов, связанных с необходимостью нахождения хоть какой-то гармонии между гуманистическим пафосом учения Христа и реальной жизнью. Режиссёр предлагает ответы, но, думается, сама постановка вопроса — куда важнее.

Предыдущие работы Гибсона («Храброе сердце», «Страсти Христовы», «Апокалипсис») окончательно и бесповоротно расставляли точки над i в возможных дискуссиях на тему «на каких таких основаниях голливудская суперзвезда полезла на режиссёрские галеры?» Правда, с момента «Апокалипсиса» минуло десять долгих лет. Кто-то мог и подзабыть. А Мел вернулся. И напомнил. Напомнил, что как минимум после «Страстей…» он в первую очередь выдающийся режиссёр, и только потом — прекрасный артист. Именно в такой последовательности. И никак иначе.

С возвращением!