Экзамен

Посмотрел художественный фильм «Выпускной» режиссёра Кристиана Мунджиу, грустную и крайне поучительную историю о честном враче Ромео (Адриан Титьени), вынужденном наступить на горло собственным убеждениям и жизненным правилам (никаких взяток, никакого сватовства!) ради будущего дочери.

Мунджиу складывает свой сюжет из простейших запчастей: провинциальная безнадёга, надежды отца, семейная неустроенность, коррумпированность официальных органов власти и т.д. При этом, соединяя одно с другим, режиссёр не просто ставит диагноз современной Румынии, а прежде всего обнаруживает в этом конфликте с внешними обстоятельствами конфликт внутренний. Разворачивающийся в душе главного героя. Достойного, сдержанного человека, попадающего в щекотливую ситуацию. Во многом безвыходную. Безвыходную сущностно, фундаментально.

«Выпускной» — прекрасный пример (Мунджиу уже не раз демонстрировал это умение) того, как невзрачный быт может обнаружить в себе экзистенциальные глубины. И речь не о выспренных и сложносочинённых метафорах, а о самой что ни на есть прозе жизни. «Новая румынская волна», собственно, всегда об этом и была, этим и интересна.

Кристиан Мунджиу получил за «Выпускной» приз за режиссуру на прошлогоднем Каннском кинофестивале. Весомая награда, о лауреате, впрочем, ничего нового не сообщающая. 48-летний румын — выдающийся мастер, и к этому определению сложно что-то добавить. Сказ о докторе Ромео — лучшее тому подтверждение.

Подробнее

I’ll kill them all (c)

В самом начале второй части «Джона Уика» выдающийся швед Питер Стормаре, играющий видавшего виды русского мафиози, сообщает подельнику, что слухи о легендарном киллере не преувеличены, а преуменьшены. Собственно, это один из ключей к пониманию и восприятию работы режиссёра Чада Стахелски.

Уходу на покой (любимая машина возвращена в гараж, убийцы пса понесли справедливое наказание) мешает приезд Сантино Д’Антонио (Риккардо Скамарчо), одного из наследников итальянской Каморры. У Уика (Киану Ривз) перед ним незакрытый вексель, а это значит, что он обязан выполнить любую просьбу гостя. Джон предупреждает о своём нежелании и возможных последствиях, но Д’Антонио непоколебим. О чём в самом ближайшем будущем будет сильно жалеть…

Оригинал 2014 года очаровывал своей мужской прямотой, нахрапистостью и, конечно, уникальной харизмой артиста Ривза. То было любовное признание жанру с очевидными и продуманными отсылками к эстетике B-movies. Сиквел (и это радостная новость!) чуть тоньше на уровне формы и ещё более терпок с точки зрения содержания.

Режиссёр Стахелски прекрасно понимал, что второй раз подряд играть одну и ту же пластинку очень глупо. Выходом из ситуации стал поиск (поиск удачный) метафоры, способной объяснить принципиальную неубиваемость главного героя. Джон Уик — это демон смерти, всадник Апокалипсиса, олицетворение неизбежного конца, как минимум на физическом плане, для всего живого. В то же время, он человек, понёсший страшную утрату. Возникшая пустота останется с ним навсегда. Единственный способ окунуться в забытьё — убивать. На этом перекрёстке и рождается почти мифический отставник, крушащий всё на своём пути.

Добрые 15-20 минут фильма действие разворачивается в музее, что само по себе является претензией на дополнительные смыслы. Придаёт рукапашно-автоматной мясорубке лоска, стиля, чувства преемственности. В этом есть опасность эстетизации насилия, однако Стахелски с самого начала формулирует правила игры, давая понять, что его картина — сталелитейный боевик без претензий на реализм. Тут дело в атмосфере, в киноманских ощущениях узнавания.

Можно смело констатировать: у артиста Ривза появилась собственная франшиза. Изящная и гладко скроенная. Как дорогой итальянский костюм. Не стоит сомневаться, Джона Уика мы ещё увидим. Есть парочка незаконченных дел…

Подробнее

Энигма

На прошлой неделе в ограниченном прокате стартовал «Коммивояжёр» выдающегося иранца Асгара Фархади. Каждый честный житель Земли знает, что пропускать фильмы этого режиссёра — преступление, поэтому сейчас немного о другом. Совершенно энигматическая особенность иранцев первого ряда (Махмальбаф, Киаростами, Фархади, Панахи) состоит в том, как именно они  работают с содержанием и формой. Обычно ведь  первое вытекает из второго. Или наоборот. В «Коммивояжёре» — нет.

С точки зрения сюжета почти голливудская история: муж и жена переезжают в съёмную квартиру, где на супругу нападает неизвестный. По форме — фиксация жизни без постановочных излишеств. Если брать по отдельности, всё очевидней очевидного. Но в какой-то момент режиссёр Фархади щёлкает пальцами, делает едва уловимые пассы, и ты понимаешь, что кино это не про поиски преступника, а про самое важное и настоящее. Непонятным остаётся только то, когда именно это смысловое сальто мортале происходит. В этом, собственно, весь фокус. Всё величие. И отдельно взятой картины и её автора.

Разгадки, внятного ответа тут, естественно, быть не может. На базовом уровне дело, пожалуй, в разном отношении и восприятии самой жизни. Но применительно к киноязыку — тайна тайн.

Подробнее