Посмотрел художественный фильм «Свинья» режиссёра Майкла Сарноски, где артист Кейдж играет ушедшего на покой шеф-повара, живущего у леса на опушке вместе с трюфельной свиньёй (они вместе ходят за добычей, а после сбывают её начинающему ресторатору). Идиллию животного и человека нарушает ночное нападение, в результате которого любимица похищена, а Кейдж жестоко избит. Придя в себя, он направляется в Портленд с единственным вопросом на устах — where is my pig?!
При всей смехотворности завязки сюжета ближе к середине «Свинья» обнаруживает в себе элементы почти древнегреческой трагедии, где исчезновение лесной хрюши лишь повод для обстоятельного разговора об одиночестве, отношении к прошлому, тонким человеческим связям, обволакивающим каждого вне зависимости от его местонахождения, будь то глушь у чёрта на куличках или многоголосый город-муравейник.
Николас Кейдж работает здесь в максимально выигрышной для себе манере молчуна с бездонными глазами, в которых видятся вся боль и горести человечества. А когда начинает говорить, то говорит по делу и проникновенно: имеют место два мощнейших монолога.
Для дебютанта Сарноски — отличный старт, для исполнителя главной роли — ещё один кирпичик в фундамент церкви имени самого себя. С два десятка второсортных работ, в коих пришлось сниматься в 2010-х по причинам, не имеющим никакого отношения к искусству, рано или поздно забудутся. А работы уровня «Свиньи» останутся. Здесь есть нерв, есть вибрации, есть атмосфера.
У Сарноски и Кейджа (а он здесь ещё и продюсер) получилось совсем не стыдное indie-movie. Для души.
