БЛОГ СТАНИСЛАВА НИКУЛИНА О КИНО
Ознакомился наконец с художественным фильмом «Большой» режиссёра Валерия Тодоровского. Кино оставило очень скомканные впечатления. С одной стороны, Алиса Бруновна Фрейндлих! С другой, топорный сюжет, натужные диалоги и откровенно слабые актёрские работы главных исполнительниц (речь не о балетной части, а о драматической).
Это всё, конечно, заслуживает зрительского внимания, но от мастера уровня Тодоровского ждёшь всё-таки большего, а не «Большого».
Так вот о художественном фильме «Дюнкерк» режиссёра Кристофера Нолана. Впервые со времён «Мементо» Нолан столь очевидным образом ломает классическую нарративную стратегию, увязывая в единый узел три полноценных сюжета (злоключение молодых солдатиков, пытающихся выбраться с берегов Дюнкерка; героическое пересечение Ла-Манша гражданским лицом на рыбацкой шхуне ради спасения британских военных; воздушные бои британской и немецкой авиации). Дерзость замысла, впрочем, в другом. Каждая из трёх линий имеет разную временную протяженность: 1 неделя, 1 день, 1 час. И на уровне монтажа тут случается маленькое чудо: эти разные по ширине тропинки образуют единую столбовую дорогу, где ценна каждая минута. Очевидно, это не приём ради приёма (к слову, филигранно исполненный; монтаж заслуживает отдельного разбора), а лучший из всех возможных способов донести авторский месседж — в кровавой мясорубке войны человеческая жизнь может оборваться в любую секунду. Буквально.
Можно потратить время и пару сотен слов на проговаривание прописных истин, связанных с именем Нолана. Надо ли? Понятно и так (и было понятно задолго до «Дюнкерка») — он, мягко выражаясь, умеет снимать кино. В данном случае важны нюансы. С одной стороны, вернувшись на территорию реалистичной драмы (последний раз такое случалось в 2002-м, в «Бессоннице»), с другой, дебютировав в сложнейшем субжанре фильмов о войне, Нолан не просто не опустил свою режиссёрскую планку, а моментально задал новые стандарты. К примеру, фильм «Ярость» Дэвида Эйра был хорош практически во всех аспектах, за исключением одного: он лишь талантливо проговаривал уже известное, трепетно и с уважением калькировал классические работы легендарных коллег по цеху. Нолан в «Дюнкерке» говорит действительно своё слово, а не повторяет за предшественниками. Берёт за горло с первых минут (и это не метафора) и не отпускает вплоть до самых титров, последнего кадра. Здесь нет пауз как класса. Никаких раскачек и ввода в курс дела. Сразу в гущу событий, в безжалостный молох.
На самом деле, просмотр «Дюнкерка» — настоящее испытание. Не самый приятный, но в высший степени полезный зрительский опыт. Любая война это не «наши деды воевали» и «можем повторить», а животный страх, кровь, дерьмо и инстинкт выживания. И конечно — личный выбор, делать который приходится по три раза на дню. Гуманист Нолан показал всё сразу, создав объёмное высказывание о Человеке в конкретных обстоятельствах. Сразу после просмотра становится ясно, что к данному киновысказыванию в будущем будут возвращаться очень и очень часто.
Посмотрел короткометражные фильмы Нила Бломкампа, снятые на Oats Studios. Всё это, если честно, оставляет двойственное впечатление. Замысел отличный, а реализация явно прихрамывает. Надо отдать должное режиссёру, придумано всё замечательно: делаем три художественных недорослика с артистами уровня Уивер и Фаннинг, смотрим на реакцию почтенной публики и ищем деньги для полнометражного воплощения одной из представленных работ. Здорово! Только вот показанное особого энтузиазма не вызывает.
Очевидно, что у Бломкампа есть одна идея-фикс о социальном неравенстве, всё остальное тут — круги на воде. Пусть всё сложится и что-то из задуманного и показанного воплотится на экране (в этом смысле, последняя короткометражка, пожалуй, предпочтительней предыдущих), но, беря шире, откровения не случилось. Не случилось.
Ну и товар лицом, для тех кто ещё не.
В художественном фильме «Основатель» режиссёра Джона Ли Хэнкока, где Майкл Китон (в роли Рэя Крока) создаёт корпорацию McDonald’s, оставляя не у дел братьев Дика и Мака Макдоналдов, артикулировано проговаривается важная мысль: мало иметь в рукаве гениальную идею или концепцию, нужно уметь доводить их до логичного конца, выжимая возможный максимум. Мыслить глобально, смотреть за горизонт.
А в остальном — добротное биографическое кино. С явным замахом на оскаровскую гонку, который, как известно, себя не оправдал. Что, правда, не делает сам фильм хуже или слабее.
Наконец-то досмотрел первый сезон сериала «Рассказ служанки» Брюса Миллера. Это второй подход к одноимённому роману Маргарет Этвуд. Первый в 1990-м сделал прославленный Фолькер Шлёндорф. Получилось достойно, но явно слабее лучших работ прославленного немца. Формат сериала, как известно, позволяет значительно подробнее, глубже и разностороннее проработать имеющийся материал. Что, в данном случае, и было сделано.
Сюжет антиутопии — специально отобранные фертильные женщины становятся (в прямом и переносном смысле) служанками элиты общества, захватившей власть — ставит целый ряд серьёзных вопросов не только об очевидном неравенстве полов в современном западном обществе, но и природе естественных иерархий, инстинктивном желании подчинения, как бы вшитых в сознание homo sapiens. Элизабет Мосс играет Джун Озборн, живущую в доме командора Фреда Уотерфорда (Джозеф Файнс). Она вынуждена играть по новым правилам, но не сдалась…
Помимо уже озвученной смысловой нагрузки «Рассказ служанки» привлекает (как минимум, обращает на себя внимание) своим визуальным решением: приглушённая цветовая гамма, упор на крупный план, расфокус и т.д. Понятно, что это не случайность, а продуманная стратегия, добавляющая красок содержательной части истории. Прекрасно сделанная обёртка, которую хочется развернуть и узнать, что внутри.
Сериал продлён на второй сезон. И это хорошие новости. Авторы явно держали подобное развитие событий в голове. Текст романа писательницы Этвуд визуализирован на 95%, дальше придётся двигаться самим. В каком именно направлении — пока непонятно. Главное, сохранить лучшее из уже сделанного. А с этим, хочется верить, у Брюса Миллера и компании не будет никаких проблем.
Так вот о художественном фильме «Окча» режиссёра Пона Чжун Хо. В самом начале Тильда Суинтон, глава корпорации «Мирандо», заявляет о начале беспрецедентного проекта по созданию суперсвиней, качество мяса которых не идёт ни в какое сравнение с «аналоговыми» образцами, а также объявляет о старте конкурса на самую большую суперсвинью, итоги которого будут подведены через десять лет. Спустя обозначенный промежуток времени таковой оказывается милаха Окча, живущая в Южной Корее в семье девочки Ми-джы и её дедушки. Когда Ми-джа понимает, что Окчу насильно забирают в Нью-Йорк, она отправляется в Америку для спасения своей любимицы.
Ещё по трейлерам было ясно, что на базовом уровне Пон Чжун Хо переосмысливает спилберговские заветы времён «Инопланетянина». Посыл примерно тот же, но совсем другое настроение, атмосфера. В мире «Окчи» все герои (как положительные, так и отрицательные) — немножко идиоты, добродушные дураки, романтики с тараканами в голове. И это не минус, не признак авторской нелюбви. Совсем наоборот. Кореец наполняет кадр беккетовским абсурдом и очень яркими персонажами (артист Джилленхол с нескрываемым удовольствием играет телеведущего-нарцисса, выдавая одну из самых необычных ролей в карьере). Все они живут по правилам некой параллельной вселенной, созданной режиссёром.
При этом «Окча» не просто двухчасовой сеанс умиления суперсвиньёй (специалисты по компьютерной графике поработали тут на славу), но и диагноз капитализму эпохи транснациональных корпораций. Как и в своей предыдущей работе («Сквозь снег») пристраивая один сюжетный поворот за другим, режиссёр не забывает и о месседже всего повествования. Да, в «Окче» он несколько простоват, чуть наивен. Но Пон Чжун Хо снимал сказку (максимально современную, но сказку), а в подобных ситуациях со смысловой нагрузкой лучше не перебарщивать, может выйти боком. Кореец, к счастью, не стал жертвой крайностей. Сконструировал захватывающую историю и дал пищу для размышлений после просмотра. Большего и не требуется.
Но в первую очередь это действительно оригинально. И свежо. Творческой свободой и выделенным Netflix бюджетом ($50 млн) Пон Чжун Хо воспользовался на все сто.
Так вот о художественном фильме «Плохая партия» режиссёра Аны Лили Амирпур. Постапокалиптическое будущее. Что именно случилось (на уровне деталей и разъяснения причин) — неизвестно. В жаркой пустыне соседствует орава качков-каннибалов (артист Момоа у них за главного) и разношёрстные доходяги, верящие в Мечту (в роли Мечты — Киану Ривз с импозантными усами). Главная героиня — бедная девушка Арлен — в начале окажется в лапах первых, а позже примкнёт ко вторым…
Три года назад Амирпур дебютировала в полном метре картиной «Девушка возвращается одна ночью домой», где очень остроумно переосмыслила вампирскую тему, подав её с элементами национального (иранского!) колорита. Нечто похожее она совершает и в «… партии». С поправкой на контекст, локации и актёрский ансамбль.
«Плохая партия» — это горячечный сон фаната «Безумного Макса», в котором причудливо сплелись сатирическая антиутопия, любование разложением (как физическим, так и ментальным) и размышления (не претендующие на глубину, и тем не менее) о иерархичности любого человеческого сообщества, вне зависимости от его кулинарно-гастрономических предпочтений.
Амирпур создаёт вполне автономную картину мира. В неё легко поверить, ещё легче — погрузиться. По гамбургскому счёту это, конечно, одна большая шутка. Милейшая и задорная стилизация. Но для успешной реализации одного желания слишком мало. Режиссёр точно распределяет силы на всей дистанции своего (и зрительского) забега.
Содержательная повестка — кто? что? зачем? почему? — тут важна, но всё же вторична. Основные силы брошены на работу с формой. И она (проделанная работа) впечатляет. Амирпур демонстрирует незаурядный вкус к деталям и чутьё на культовость материала. «Плохая партия» — в лучшем смысле слова странное, запоминающееся и безусловно талантливое кино. За Аной Лили теперь глаз да глаз!
На ММКФ показали один из трёх отечественных фильмов в конкурсе — «Карп отмороженный» режиссёра Владимира Котта. Марина Неёлова играет пенсионерку Елену Михайловну, которой в самом начале врач-кардиолог сообщает, что сердце может остановиться в любой момент. Так как сын (Евгений Миронов) живёт в большом городе, и редко навещает мать в её захолустье, женщина обстоятельно подходит к вопросу собственных похорон: начинает собирать справки о смерти…
У Владимира Котта получилась камерная, местами по-настоящему душевная, но прямолинейная как железнодорожная шпала история. Хорошо рассказанная, однако слишком, слишком простая (как для фестивального формата так уж точно).
Очарование ленты держится на актёрском трио (блистательном трио!) Неёлова — Фрейндлих — Миронов. Такой кастинг — козырь сам по себе. Тут, что называется, главное не мешать, всё сделают сами. И делают. Что, правда, не отменяет пошловатой литературности некоторых диалогов и «скучности» сюжетных поворотов.
Такой кинематограф, безусловно, имеет право на существование. Более того, доля зрительского удовольствия во время просмотра гарантирована практически каждому. Однако, нельзя не признать, что снимали так вчера. Получилось советское старорежимное кино. Знакомство с которым вряд ли испортит настроение, но, к сожалению, и не взбодрит.
В рамках внеконкурсной программы «Эйфория окраин» показали последний фильм Анджея Вайды «Послеобразы». На дворе конец 1940-х. Взгляды признанного художника Владислава Стржеминского (Богуслав Линда) начинают расходиться с представлениями о роли и месте искусства в жизни народа, пропагандируемыми Польской объединённой рабочей партией. Возникшее противостояние и категорическое нежелание живописца «учить уроки истории» оборачивается увольнением из университета, безденежьем и одиночеством.
В «Послеобразах» Вайда обращается к вечной теме — Художник и Власть. Содержательная сторона вопроса тут достаточно прямолинейна и не таит в себе неожиданных ходов. Стржемински, будучи инвалидом (на Первой мировой были потеряны рука и нога), делает выбор в пользу творческого наследия, мужественно борясь с неурядицами бытового свойства. Да, министр культуры сильнее его формально, но не сущностно.
Впечатляет другое. Насколько чётко, без стариковского бормотания и заговариваний-повторений, 90-летний Вайда формулирует свою мысль. Конечно, «Послеобразы» не лучшая картина в фильмографии режиссёра (а в ней имеется целая россыпь жемчужин), но уверенное, без дрожжи в коленках, высказывание на интересующую классика тему. По факту — завещание. И в этом есть свой красивый символизм. Нет никаких сомнений в том, что в уста художника Стржеминского Вайда вложил свои мысли и размышления о миссии любого Творца. Вне зависимости от исторической эпохи и политической конъюнктуры.
Посмотрел художественный фильм «О, Люси!» Это не сиквел бессоновского хита 2014 года, а полнометражный дебют японки Ацуко Хираянаги, участвовавший в программе «Неделя критики» Каннского кинофестиваля.
Главная героиня — возрастная офисная служащая, уставшая от жизни и, кажется, подумывающая о самоубийстве — по просьбе племянницы идёт на курсы английского, где знакомится с преподавателем Джоном (Джош Харнетт). Тот использует собственные педагогические наработки: устраивает ученикам обнимашки, предлагает смешные парики, даёт английские имена (так Сэцуко превращается в Люси). Женщина понимает, что ради Джона готова на всё. В прямом и переносном смысле.
Хираянаги сняла очень сбалансированное кино, где здоровая ирония и сарказм гармонично разбавлены драматическими элементами. Это не просто история о «тяжёлой бабской доле», но и почти что каурисмяковское road-movie (в какой-то момент Сэцуко-Люси оказывается в Лос-Анджелесе), с точными наблюдениями о столкновении разных культур и мировоззрений. Что таит в себе мощный комический потенциал, который Хираянаги вполне успешно реализует.
Три года назад японка привозила в Канны одноимённую короткометражку. Прошло время — и 21 минута успешно трансформированы в полтора часа экранного времени. «О, Люси!» — отличная заявка на будущее и абсолютно смотрибельное, нестыдное кино. Без всяких скидок на дебют.