Артист Гарфилд большой молодец, с правильными режиссёрами начал работать.

«Белая лента» Михаэля Ханеке

Новый Марти уже на подходе.

Ознакомился с художественным фильмом «Человек человеку волк» великого сценариста и раз-на-раз-не-приходится режиссёра Пола Шредера. Как уже отмечалось ранее, в этот раз, со слов самого Шредера, ему никто не мешал и фантазия автора была ограничена исключительно им самим (в конце концов, иной раз придерживать галоп собственного воображения даже полезно).

Картина повествует о трёх бывших уголовниках, проворачивающих мелкие делишки для мафиози средней руки по прозвищу Эль Греко. В какой-то момент всё начинает идти не по плану, и мошенники вынуждены искать выход в режиме «здесь и сейчас». Счёт, как говорят в таких случаях, идёт на минуты…

Говоря о редком по сегодняшним временам уровне свободы, Шредер не лукавил. Сразу видно, снимал как хотел. Разного рода симпатичностей на уровне деталей тут с достатком. Ирония, сарказм, элементы чёрного юмора, как всегда грандиозный артист Дэфо — всё на месте. Это однозначно и безоговорочно намного интересней последних опусов режиссёра, однако для положительного вердикта чего-то всё-таки не хватает.

Во время просмотра возникает устойчивое ощущение необязательности всего происходящего на экране, и, к сожалению, не исчезает до появления финальных титров. Собрались старые друзья, скинулись, устроили весёлый капустник. Строго говоря, ничего плохого. Проблема в том, что для полноценного высказывания этого слишком мало.

С другой стороны, Полу Шредеру уже 70. Как ни крути, почтенный возраст. Может и похулиганить. Пусть не так ярко, как, наверное, мог бы. Но лучше так, чем никак.

Фёдор Сергеевич не на шутку разошёлся. Но тут главное, чтобы результат соответствовал.

Так вот о новом фильме режиссёра Мела Гибсона «По соображениям совести», рассказывающем реальную историю рядового Десмонда Досса (Эндрю Гарфилд), отказавшегося во время Второй Мировой от ношения оружия по религиозным соображениям, что не помешало ему в качестве медбрата спасти с поля битвы 75 солдат.

Как говорится, этот день мы приближали как могли. А он (день премьеры), с учётом многочисленных обстоятельств, связанных с буйным нравом и неосторожными высказываниями режиссёра Гибсона, мог не случиться вовсе. Но случился. И Мел, отсидевшись в окопах больше положенного, не подвёл.

«По соображениям совести» словно медицинским скальпелем делится на две половины, совершенно разных, но удивительным образом дополняющих друг друга. Поначалу перед зрителем разворачивается старорежимная мелодрама с классическим набором банальностей про взросление и первую любовь главного героя. В этот момент может возникнуть подозрение (и оно действительно возникает!), что на капитанский мостик большого проекта вчерашний голливудский изгой был допущен с рядом важных оговорок и едва ли не связанными руками. Мол, делай как мы скажем и всё будет хорошо. Но не тут-то было! Вторая часть — разворачивающаяся на поле брани — даёт понять, что пороха у Гибсона с достатком, хоть иди раздавай. Для демонстрации ужасов войны (а война это всегда страх, ненависть, кровь, пот, дерьмо, оторванные конечности и вывернутые наизнанку кишки) режиссёр повышает уровень реализма до возможного предела. Война Гибсона — не гламурная картинка, а репортажная съёмка, где вместо патетического саундтрека лишь звуки разрывающихся снарядов и свист пуль.

При этом размышления режиссёра выходят далеко за рамки лобового столкновения жестокого молоха войны (любой войны) и пацифизма. Гибсон вслед за своим героем пытается понять, где во время этой человеческой мясорубки находится Бог. Десмонд Досс проходит через испытания такого накала, что подводящим под ними черту выводом может быть или тотальный атеизм или непоколебимая вера. Иные варианты тут попросту не предусмотрены, их нет.

Гибсон фокусирует внимание на тех переломных моментах, когда мировоззренческий маятник рядового Досса может качнуться как в одну, так и в другую сторону. Это не просто история христианина, проходящего проверку на прочность в максимально жёстких условиях и обстоятельствах, а прежде всего череда неудобных вопросов, связанных с необходимостью нахождения хоть какой-то гармонии между гуманистическим пафосом учения Христа и реальной жизнью. Режиссёр предлагает ответы, но, думается, сама постановка вопроса — куда важнее.

Предыдущие работы Гибсона («Храброе сердце», «Страсти Христовы», «Апокалипсис») окончательно и бесповоротно расставляли точки над i в возможных дискуссиях на тему «на каких таких основаниях голливудская суперзвезда полезла на режиссёрские галеры?» Правда, с момента «Апокалипсиса» минуло десять долгих лет. Кто-то мог и подзабыть. А Мел вернулся. И напомнил. Напомнил, что как минимум после «Страстей…» он в первую очередь выдающийся режиссёр, и только потом — прекрасный артист. Именно в такой последовательности. И никак иначе.

С возвращением!

Режиссёр Пазолини это чистое, ничем незамутнённое удовольствие. А «Теорема», вне всяких сомнений, по-настоящему глубокое философское высказывание.