Добрался до свежего Годара — «Образ и речь», работа исполинской силы и мощи. Строго говоря, это чистой воды эксперимент, скорее видео-эссе на тему, нежели художественный фильм в классическом понимании. Впрочем, когда речь заходит о вечном революционере Жан-Люке, категории «как принято» и «как обычно» мгновенно теряют всякий смысл.

Ключ к понимаю новой работы великого француза запрятан в самом названии. Это медитативное размышление о роли образа и речи в искусстве, в первую очередь в кинематографе. Годар доводит любимый приём последних лет — смысловое расхождение/раздваивание визуального (что именно демонстрируется на экране) и озвучиваемого (что проговаривается в качестве закадрового текста) — до возможного предела. Это требует определённых усилий со стороны зрителя, но ближе к середине картины возникает почти трансовое состояние, когда подобный подход начинает казаться единственно верным. Кино по Годару ни есть банальное сочетание изображения (живопись!) и текста (литература!). Кино по Годару рождается лишь тогда, когда изображение и текст проникают друг в друга до состояния полной неразличимости, рождая образ.

Но помимо рассуждений о природе главного из искусств режиссёр не лишает себя удовольствия поговорить и на массу казалось бы сторонних тем, в первую очередь политических: исламизация Европы, терроризм и т.д. и т.п.

Какая-то внятная рефлексия относительно «Образа и речи» достаточно затруднительна. В первую очередь из-за особенностей предмета рефлексии. Анализировать тут нечего, можно только чувствовать, воспринимать, откликаться (или не откликаться) на вбрасываемые режиссёром темы-гарпуны. Удивительный опыт, не сравнимый с просмотром никакого обычного художественного фильма. Впрочем, после просмотра «Образа и речи» понимаешь: то, что принято называть фильмами и кинематографом в целом, никакого отношения к этому виду искусства не имеют. Это просто 24 кадра в секунду с пересказом банальнейших сюжетов. А то, что сделал Годар — кино, в самом высоком смысле этого слова.

Низкий поклон классику и долгих лет!