А ведь интересный казус с фильмом «Телохранитель киллера» случился. Артист Олдман там играет белорусского диктатора Владислава Духовича, которого судят в Гааге. Но в российском прокате он превратился в боснийского диктатора и политического преступника. Это даже не столько про цензуру (хотя это цензура в чистом, кристаллизованном виде), сколько про семантику. Изменили национальность героя, автоматически изменили восприятие, происходящего на экране. Вмешались в авторский замысел посредством точечного купирования смыслов.

При этом сама картина настолько пародийна, что относиться к подобным вещам серьёзно, значит расписываться в собственной узколобости и тотальной закомплексованности. Вроде 21 век на дворе, Маск скоро людей к Марсу отправит, а кого-то по-настоящему волнует, что подумает отечественный зритель, если увидит, как Олдман карикатурно изображает Недолукашенко.

Всё это, с одной стороны, очень смешно, а с другой — печально.

Андрей Петрович Звягинцев в «Коммерсанте» опубликовал прекрасную статью о цензуре и госзаказе.

Учителя знают, как преподавать, врачи — как лечить, художники — как творить. И вдруг появляются государственные мужи, которые начинают всех их учить и «лечить» заново. Кто же наградил их безупречной квалификацией сразу во всех видах человеческой деятельности? Когда, наконец, чиновники поймут, что их дело — организовывать и поддерживать труд людей, а не раздавать им свои «заказы»?

Нет, не художник обязан государству, а государство обязано помогать художнику. Власть обязана пестовать гений, поощрять свободный поиск талантливых представителей народа, потому что именно так тело народа осознает себя, взрослеет, совершенствуется, просвещается вместе с этими прозрениями, порой ранящими публику, порой обескураживающими ее, но всегда создающими то напряжение смыслов, которое и необходимо как вода в пустыне душе и разуму зрителя, читателя, слушателя.

Глядя на свободно струящееся тело произведения вольного ума, зритель видит, как в отражении, себя самого свободным и вольным, потому что, как известно, художник не может не петь песню, которая немотствует на устах его народа. Власти же вместо этого поощряют бездарную, унылую ложь о человеке, заполонившую экраны и телевизора, и кинотеатра. Отдаляют тем самым человека от самого себя, настоящего и сложного. Вот чем оборачивается их «госзаказ».

Ключевая черта, свидетельствующая о безнравственности нашей власти, в том и состоит, что она совершенно убеждена: деньги, которыми они распоряжаются, принадлежат им. Они забыли, с какой-то удивительной легкостью изъяли из своего сознания простую и очевидную мысль, что это не их деньги, а наши. Общие. Деньги, на которые они «заказывают» свои агитки, взяты у народа. А в народе живет такое огромное богатство мнений и желаний, что их никогда никакой власти не угадать. Как-то раз мне довелось дискутировать с господином Мединским вокруг той же темы, и меня удивило, с какой искренней убежденностью он верит в то, что это они дают нам деньги. То простое обстоятельство, что эти деньги такие же мои, как и его, ему просто не приходит в голову.

Блистательный и очень честный текст. Браво.

P.S. Тут лишь выдержки, статью надо читать полностью.

Ролик со сценами (кадрами) из немого кино, подвергшихся цензуре. Отличный культурологический срез, заменяющий собой десятки диссертаций на тему.