Так вот о художественном фильме «Призрак в доспехах» режиссёра Руперта Сандерса, где великий Такеши Китано говорит исключительно по-японски, а артистка Йоханссон проверяет на прочность знаменитое декартовское Cogito, ergo sum.

Картина Сандерса производит впечатление качественно сделанного новодела на месте исчезнувшего монументального здания. Когда очень похоже, узнаваемо, но без уникальной атмосферы, без должного погружения. В таких случаях немаловажен вопрос: для кого именно снимали? Для поклонников аниме-оригинала Мамору Осии или максимально широких зрительских масс? Думается, верен второй вариант, а это накладывает определённые ограничения. Впрочем, ограничения могут иметь место только тогда, когда на капитанском мостике находится человек, способный их хотя бы теоретически преодолеть (именно для этого ограничения и проговариваются, размечаются в общей системе координат). Применительно к режиссёру Сандерсу такой уверенности нет.

При этом, нельзя не отметить, что по сравнению с его полнометражным дебютом «Белоснежка и охотник» экранизация культового аниме видится однозначным шагом вперёд. Проделанная работа (работа кропотливая) видна на экране. Равнодушных там не было. Но применительно к проекту в целом — красиво, старательно, и не более.

Раскручивая сандерсовского «Призрака» по винтикам-гаечкам, видно, что всё на своих местах (идея пригласить маэстро Китано и вовсе заслуживает отдельных аплодисментов), вполне цельный механизм. А собрав вновь и отойдя чуть поодаль — большое, как известно, видится на расстоянии — в глаза бросается легковесность и отсутствие должной глубины, свойственной оригиналу. Этакий упрощённый пересказ. Ведь и гомеровскую «Одиссею» при желании можно свести к лихому приключению. Большого ума не надо.

Однако же винить в этом режиссёра — значит вешать собак на человека, который честно сделал своё дело. Как понимает и как умеет. Вопросы тут исключительно к людям, его назначившим.