Боди Арт

Да, так вот о «Преступлениях будущего» маэстро Кроненберга, где — в недалёком будущем — набирает популярность новый вид искусства, в рамках которого перформеры радикально трансформируют свои тела. В том числе, с помощью новых органов, в буквальном смысле растущих в их организмах.

Режиссёру Кроненбергу уже 79 лет, возраст почтенный. В такие лета художники обычно подводят итоги, делая ставку на обобщения и разговоры обо всём сразу. Тут же случай обратный. «Преступления будущего» это квинтэссенция творческого метода (и тем) канадского классика, лишённая каких-либо намёков на «последнюю главу». Строго говоря, такой фильм режиссёр мог снять как в начале 1990-х, так и середине 2010-х. Кроненберг не собирается ставить никаких точек, он продолжает размышлять, беря в оборот — а куда без них — свои любимые смыслы и проблематику.

Привычный акцент на телесности и её метаморфозах не должен вводить в заблуждение. Тело как таковое интересует режиссёра куда в меньшей степени, нежели идеальная метафора, которое оно — тело — в себе содержит. В первую очередь это сосуд. Сосуд сознания. И вопрос о том, что первично (трансформация тела приводит к трансформации сознания или же наоборот) уже куда интереснее. В эпоху гендерной толерантности вопрос не праздный.

Измерять «Преступления будущего» общим аршином глупо и недальновидно. Для авторов уровня Кроненберга зрительское внимание (в бытовом смысле слова, на уровне похода в кинотеатр, кассовых сборов и т.д.) второстепенно. Важнее тут сам факт высказывания. Возможность увидеть о чём именно в настоящий момент размышляет отдельно взятый классик. И только лишь это — чистое удовольствие. На уровне деталей и нюансировки вопросы, пожалуй, возможны и отчасти уместны. Но то лишь детали. Куда важнее сам разговор, смысловая обёртка и смысловая начинка. И в этом смысле 79-летнему мастеру по-прежнему есть что сказать.

Подробнее

Apropos of Everything

Прочёл автобиографию Вуди Аллена «Кстати ни о чём» (Apropos of Nothing), вышедшую в 2020-м году, где режиссёр с фирменной самоиронией рассказывает о собственном житие-бытие.

Книга построена по классическому для этого жанра алгоритму: воспоминания детства, отрочество, юность, первые увлечения и хобби, первый заработок и так вплоть до премьеры «Фестиваля Рифкина». С той лишь оговоркой, конечно, что описываемые события выбирает сам автор. Где-то уходит в любопытнейшие детали, о чём-то упоминает одним абзацем. Задачи охватить всё здесь очевидным образом не стояло. Важно ровно то, что вспомнилось, то, о чём именно режиссёр захотел рассказать.

Много страниц уделено скандалу, связанному с обвинениями 30-летней давности, из-за которого Аллен, если и не был отменён в Голливуде на 100%, то, как минимум, потерял фактически пожизненный контракт с Amazon Studios и был подвергнут настоящему остракизму со стороны влиятельной американской прессы (например, Washington Post). И это по-настоящему любопытно. Он тщательнейшим образом восстанавливает хронику событий, показывая и напоминая, что все обвинения, выдвинутые в его адрес Мией Фэрроу и приёмной дочерью Дилан в 1993 году не дошли до суда, поскольку начатое досудебное расследование показало их полную несостоятельность. И даже ретивость прокурора, который спал и видел, как посадит Аллена в тюрьму, ни к чему не привела. Показания многочисленных свидетелей однозначно и недвусмысленно давали понять — это клевета. Вопрос был закрыт. Но в 2018-м году на фоне движения #MeToo эти обвинения зазвучали вновь, что и привело к известным результатам. Как замечает автор, злая ирония состоит в том, что большинство публичных персон, «осудивших» его, не имели даже приблизительного представления о случившемся и том факте, что ещё в 1993 году две независимых комиссии провели полноценные расследования, не найдя веских аргументов для передачи дела в суд. Что интересно: эти страницы не выглядят попыткой самооправдания. Призывая в союзники здравый смысл, режиссёр разбирает ситуацию по косточкам, и движется дальше.

Характерная особенность книги — огромное количество панчлайнов на квадратный сантиметр. Каждый второй абзац заканчивается шикарной шуткой или снайперским наблюдением, сдобренным абсурдистским юмором. Собственно, ровно то же самое Аллен делает и в своих фильмах. Серьёзная тема для разговора ещё не означает, что её обсуждение должно происходить с надутыми щеками и глубокомысленным видом. К тому же, и это принципиально важно, подавляющее большинство шуток носят характер самовысмеивания (на это недвусмысленно намекает и название книги, к слову). В первую очередь автор смеётся над собой, над окружающим миром, обстоятельствами, но не людьми.

Известный факт: любые премии и награды Аллен считает абсолютно бессмысленными. Он ни разу не присутствовал на церемонии «Оскар», когда его фильмы были номинированы, он давным-давно наложил вето на участие своих фильмов в конкурсных программах любых кинофестивалей. Причина? Для него важен только и исключительно процесс. Написание сценария, съёмки, монтаж. После того, как фильм готов его судьба не занимает режиссёра. Ведь в нём уже ничего нельзя изменить, а значит надо двигаться дальше.

Аналогичный подход он исповедует и применительно к своему месту в искусстве. В любви к его фильмам при личных встречах признавались Бергман, Антониони, Трюффо, Годар. Федерико Феллини названивал из телефонной будки, приглашая в гости на чай. Артур Миллер и Теннесси Уильямс желали поговорить о драматургии и т.д. Но, но! Ближе к финалу своего повествования Аллен — и на этот раз без всякой иронии — замечает: единственное, о чём я жалею по-настоящему это то, что имея на протяжении 50 лет творческий и финансовый карт-бланш мне так и не удалось снять ни одной достойной картины.

Отсутствия какого-либо пафоса подкупает. После прочтения книги становится окончательно ясно: это не поза, не игра в ложную скромность. А искреннее восприятие самого себя. Мягко выражаясь, не объективное, но оттого ещё более трогательное. Автобиография заканчивается словами (это в буквальном смысле последнее предложение книги) — я не хочу жить в умах и сердцах публики, я хочу жить в своей квартире. Шикарная фраза, и в этом весь Аллен.

Подробнее

Новая волна

Посмотрел художественный фильм «Новая волна» режиссёра Жан-Люка Годара. Это уже 1990 год. В главной роли великий и ужасный Ален Делон. При этом примерно с конца 1970-х француз окончательно переключился на созерцание/изучение вечной битвы между визуальным и словоцентричным нарративами, что незамедлительно сказалось на том, что, собственно, происходит на экране.

А на экране — всё в дыму, бой в Крыму! Ну, то есть ближе к финалу какая-то ясность всё же возникает, но вот в процессе по большей части фрустрация-прострация. Однако, если говорить уже всерьёз, за всем этим кроется удивительная магия, коей Годар владеет в совершенстве. Вроде наслоение одного, другого, третьего. Бесконечное количество образов, обрывков фраз, каламбуров, надписей и так далее и тому подобное, а внутри какое-то чувство/ощущение кристаллизуется, прорастает.

Категории понравилосьне понравилось тут совершенно неуместны. Это отдельный мир, отдельная вселенная имени ЖЛГ. Спасибо мэтру за этот зрительский опыт.

Подробнее

Тетради

Прочитал книгу «Ингмар Бергман. Рабочие тетради. 1955-1974», где, как несложно догадаться из названия, собраны рабочие тетради великого шведа за 19 полных лет. Основной повод авторской рефлексии — идеи, задумки, наброски сценариев, размышления о ремесле.

Наглядно видно из какого сора рождались, например, «Шёпоты и крики» или «Сцены из супружеской жизни». Вполне себе любопытное чтение, правда, о самом режиссёре ничего принципиально нового не сообщающее. Впрочем, и задача тут другая. Не столько про личность, сколько про методы работы и внутреннюю творческую лабораторию.

Избранные цитаты:

16.03.1962. На редкость бездарный день.

13.04.1968. Канун Пасхи выдался совершенно непродуктивный и слегка депрессивный. 

03.04.1972. Сегодня на Форё великолепная дождливая погода — это нечто необыкновенное. В придачу зверский ветер. И туман. Кстати, ветер ослабевает. 

14.04.1974. День рождение. Впервые подумалось, что старею. Не могу сказать, что это меня особенно беспокоит, но где-то всё же удивляет. 

Подробнее