Так вот к разговору о «Каждому своё» Ричарда Линклейтера. Сам режиссёр формулировал свою задачу как «снять духовное продолжение “Под кайфом и в смятении”», что у него благополучно и получилось. С той лишь разницей, что в 1993-м году сказ шёл о молодёжи середины 1970-х, а сейчас — начала 1980-х. Разница в пять лет не столь велика, но она (разница) всё-таки есть.

Главный герой, Джейк, поступил в колледж, но грезит бейсболом, добившись в игре (на уровне школьной лиги) значительных успехов. Его селят в дом, где живёт его будущая команда, с которой в ближайшие годы он будет и в горе и в радости. Старшекурсники принимают новичка с настороженной благожелательностью. Походы на танцы (тут и диско, и сельский клуб с лихим кантри), обязательные ухаживания за прекрасным полом и буйные попойки расставят всё по своим местам, обозначив сильные и слабые стороны Джейка и других первокурсников.

Линклейтер снял лёгкое, ностальгическое кино не только об ушедшей эпохе (герои слушают пластинки и обсуждают запись телесериалов на видеокассеты), но и об ушедшей юности. Того и другого никак не вернёшь, зато можно вспомнить и по-доброму посмеяться. Ровно это режиссёр и делает. В «Каждому своё» нет никаких нравоучений или морализаторства, а есть двух свободы, молодости и бесшабашности, коей с возрастом, как известно, становится всё меньше и меньше. У этих бейсболистов вся жизнь впереди, как всё в итоге сложится — никто не знает, и знать не может. Но живут-то они здесь и сейчас, и осознанное проживание каждого мига и мгновения важнее всего остального.

Наравне с Содербергом Линклейтер один из главных американских режиссёров-хамелеонов. Снимает что хочет и о чём хочет, основную «мелодию» его фильмографии сразу и не расслышишь. Тут несколько основных тем, несколько путей-дорожек. Песнь про то, как молоды мы были, как истово любили и верили в себя — одна из них. Это определённо не opus magnum (таковым, пожалуй, был «Отрочество»), но очень цельное высказывание. Высказывание ни о молодости, юности или старости, а о жизни как таковой.

Посмотрел сериал «11.22.63», снятый по роману Стивена Кинга. Об экранизациях (как для большого экрана, так и для ТВ) писателя при желании можно написать большой текст. Если совсем коротко, Стивену с ними (экранизациями) не очень-то и везло. Да, есть «Побег из Шоушенка», «Кладбище домашних животных», «Сияние» (тут, впрочем, история отдельная; Кубрик снял великий фильм, но к не менее великому роману Кинга этот фильм имеет весьма опосредованное отношение), «Зелёная миля» и ещё 2-3 по-настоящему достойных работы, однако же, если вспомнить общее количество обращений режиссёров к наследию писателя — счёт идёт на многие десятки — то вышеперечисленные примеры всего лишь капля в море. К тому же, роман «11.22.63» — одна из самых сильных вещей «позднего» Кинга. Он ведь, вне всяких сомнений, один из главных американских писателей последних 30-35 лет, но постоянные игры с жанром служат плохую службу: для большинства читателей Стивен Кинг всего лишь «король ужасов», а это не так. И именно в «11.22.63» он это прекрасно продемонстрировал. Это во всех смыслах большой роман. И тут — экранизация.

С учётом всех входных данных никаких особых надежд не было. Был интерес. И он, как говорится, был не напрасен. Исполнительный продюсер Дж. Дж. Абрамс осуществил очень аккуратный (так старшеклассники-отличники обычно пишут сочинения на вступительных экзаменах в университеты) перенос текста оригинала на большой экран. Конечно, с рядом оговорок, ответвлений, добавлением нового действующего лица, но в целом — по канону. И сериал, что логично, получился именно аккуратным. К такому особенно и не придерёшься, но с первоисточником лучше не сравнивать, ибо вещи несравнимые.

Там, где у Кинга были по-настоящему важные размышления о провиденциализме с обязательными в таких случаях эстахологическими нотками, у Абрамса — совсем уж лобовые диалоги о временной петле и «эффекте бабочки». Если Кинг написал философский роман с научно-фантастическим антуражем, то Абрамс сделал просто научно-фантастический продукт с ярко выраженной романтической линией. Глубины не осталось, вместо неё лишь миловидная Сара Гэдон (что само по себе хорошо, но вряд ли может являться оправданием).

Однако же для тех, кто «11.22.63» не читал, но собирается смотреть — одни сплошные плюсы. Сравнивать не с чем, а сериал, в общем и целом, планку держит. Есть, однако, и более-менее идеальный вариант. Ознакомиться с 8-серийным проектом, а потом взяться за книгу. В таком случае удовольствие (причём по нарастающей) гарантировано.

Живая легенда мирового кино. Здоровья, мсье Бельмондо! И с Днём!

Ампутант Генри (не хватает левой руки и левой голени) приходит в себя в таинственной лаборатории, где красивая блондинка Эстель (Хейли Беннетт) не только прикручивает на место недостающие части тела, попутно выдёргивая из туловища кабели и провода, но и сообщает важные новости: они с Генри муж и жена. Впрочем, общение с вновь обретённой возлюбленной длится недолго. В помещение врывается Акан (Данила Козловский), жаждущий уничтожить воскресшего из мёртвых. Генри удаётся скрыться. Знакомство с многоликим Джимми (Шарлто Копли) хотя бы немного проясняет ситуацию: Акан взял в заложницы Эстель и ровно через сутки планирует выпустить на волю толпы киборгов-убийц, превосходящих по силе самого Генри. Нужно что-то делать. И Джимми как раз тот человек, который точно знает — что именно.

Учитывая мощь (как на уровне замысла, так и на уровне реализации) художественной формы «Хардкора«, ставшей локомотивом рекламной кампании фильма, его содержательная составляющая оставалась в тени. Что, в некотором смысле, вполне логично, но несправедливо. За всей этой беготнёй и перестрелками от первого лица скрываются мечты о России, которую мы не то чтобы потеряли, а которой никогда не было, и вряд ли когда-нибудь будет, приправленные вполне очевидными аллюзиями на «Франкенштейна» Мэри Шелли. Конечно, не стоит впадать в крайности, видя в интуитивных прозрениях режиссёра стройное и продуманное от начала до конца высказывание. Нет. Найшуллер каким-то шестым чувством нащупывает верную интонацию, превращая свой безостановочный экшн-карнавал в почти что древнегреческую трагедию о всемогуществе рока (правда, именно в этом аспекте point of view режиссёра серьёзно расходится с представлениями старика Эсхила, и это прекрасно). «Хардкор» сшит из откровенного вторсырья, где удивительным образом сочетаются диаметрально противоположные фактуры и культурные пласты, но адреналиновый угар всего творящегося на экране уравновешивает и уравнивает «высокое» и «низкое», дворовый анекдот и поэзию.

Найшуллер погружает зрителя в параллельную реальность, развернувшую свои сети ни «где-то там», а здесь, совсем рядом, в столице нашей Родины. Погружает моментально и со знанием дела. «Хардкор» создаёт свой собственный автономный контекст, нравится он (контекст) или нет — вопрос дискуссионный, но энергии в фильме с избытком. Энергии творческой, а потому подкупающей. Видно сразу: снимали и работали как в последний раз, что само по себе ценнее и важнее любых мелких огрехов.